Кладбище с вайфаем

315Что означает пропагандистское клише “попытка переписать историю”?

315Ее что, кто-нибудь написал?

315История без права переписки

304Особенно причудливы были специальности в ткацком деле. Там были “мотальщицы”, “трепальщицы” и прочие сказочные дамы.

304Не отставала в этом смысле и банно-прачечная деятельность. Много там было всего интересного, но мне навсегда врезалась в память чудесная и, судя по названию, очень ответственная должность, которая называлась “суйщик-выемщик”

226Если совсем коротко, то да, общество с сильно ограниченной ответственностью. А если еще точнее, то общество с безграничной безответственностью. ОББ

надо, по возможности не слишком торопясь и суетясь, привыкать к постепенному преображению себя самого из субъекта некролога в его объект

минут девять. После чего все-таки возникли четыре минуты. Видимо, наверстывая что-то упущенное, три минуты появились секунд через пятнадцать.

114Три проскочили как-то незаметно — видимо, я отвлекся на праздные мысли. На двух же минутах время глубоко задумалось и остановилось минут на двенадцать.

114Тут бы мне плюнуть и нырнуть в метро — благо оно рядом. Но природное любопытство, а также давний мой интерес к метафизическим аспектам категории времени заставили меня продолжать эксперимент.

114“Напрасно, напрасно я думал о минутах свысока”, — думал я, пялясь на впавшие в каталепсию две минуты.

114Потом все же появилась одна минута. После нее практически немедленно возник ноль, из чего по идее логично было бы заключить, что я уже сел в троллейбус. Так бы и было, когда бы роковой этот ноль не провалился в дурную бесконечность, если под бесконечностью в данном случае понимать время, потраченное мною на неторопливое выкуривание двух сигарет. И даже не подряд, а с некоторым разумным временным интервалом.

115Ноль, видимо, так и остался в этой безнадежной бесконечности, потому что вместо него на табло вопреки всякой логике возникли четырнадцать минут, а в готовом уже ко всему сознании прошелестела мало что объясняющая мелодия старой песенки про то, что “у нас еще в запасе… и так далее”.

115Запас из четырнадцати минут исчерпался практически мгновенно, потому что тут же и подошел троллейбус. Ну и все, собственно…

112Когда я с изумлением и горестью наблюдаю, как некоторые люди избавляются от привычных, сложившихся многими годами признаков цивилизованности с таким же облегчением и наслаждением, с каким сбрасывают с ног ботинки, которые невыносимо жмут, я вспоминаю старую индийскую притчу, которую очень часто по разным случаям любил приводить мой покойный друг Д. А. П.

112Один человек поймал в лесу попугая, который оказался очень способным. Он очень быстро научился говорить по-человечески. Он умел изображать скрип телеги, мычание коровы, мяуканье кота, шум дождя и многое другое. Но однажды, когда к его клетке подкралась лиса и схватила его за хвост, он заорал как попугай.

* * *

109Это Харьков. 1933 год. На тротуарах лежат трупы.

109Об этом мне много рассказывала моя мама, которая в те годы жила в Харькове, была студенткой. Голод был и в городе. Не такой лютый, как в деревне. Но он был.

109Из деревень каким-то образом просачивались полуживые люди и пытались просить хлеба у городских. Но у городских его не было и у самих. И эти люди ложились прямо на улицах и площадях и умирали у всех на глазах.

109Маминой сестре удалось в ту зиму устроиться на макаронную фабрику. Кажется, лаборанткой. Работникам фабрики платили натурой, то есть макаронами. Так семья

спаслась тем, что всю зиму все ели только макароны. И больше ничего. Всю зиму. Но выжили.

109Эту историю мама рассказала мне на мой вопрос, почему, когда она варит макароны, она их никогда не ест сама.

108 * * *

108То, что государство свои взаимоотношения с обществом всегда выстраивало по модели “родители — дети”, никакая не новость. Это было всегда: “мама не врет, а ошибается”, “папа не напился, а просто устал на работе”, “не открывай дверь незнакомым”, “не бери у чужих конфету”, “ешь, что тебе дают”, “немедленно домой!”.

108Это все понятно и привычно. Непривычно, что во втором десятилетии двадцать первого века такое огромное число как бы взрослых и как бы просвещенных сограждан с такой легкостью соглашаются быть детьми.

98 * * *

98Особенности нашего времени еще и в том, что, как выясняется, многие люди — наши соотечественники и, казалось бы, современники, — носящие европейские штаны и ботинки, непринужденно пользующиеся интернетом и пластиковыми картами, умеющие различать на вкус шотландский и ирландский виски, знающие, что означает слово “ребрендинг”, с легкостью употребляющие выражения типа “перспективный тренд” или “общественный запрос на…”, совсем перестали стесняться и скрывать своей до поры до времени постыдной, но, как выясняется, глубокой и не теряющей своей актуальности веры в сглаз, в порчу, в домовых, в леших, в банных и в русалок.

98Это надо понимать, и с этим надо что-то делать. Ну хотя бы это учитывать.