Летом 1749 г. профессор Герард-Фридрих Миллер, ректор Академического университета в Петербурге (первый ректор первого русского университета) представил в Академию Наук свою диссертацию «О происхождении народа и имени российского» (Миллер 1749), в которой славяне трактуются как пассивный объект чуждых завоеваний, порабощений и «изгнаний». Главным же двигателем, который вывел славян на широкую историческую дорогу, изображаются, в полном соответствии с Байером, скандинавы. Выше всех других источников Миллер ставил старинные скандинавские песни и сказания, несмотря на то что в них за много веков правда сильно перемешалась с вымыслом.
Август-Людвиг Шлёцер придал «норманнской теории» звучание, в котором можно было найти обертоны, оскорбительные для русского народа.
«Русская история, — писал он, — начинается от пришествия Рюрика и основания русского царства... Перед сею эпохою все покрыто мраком, как в России, так и в смежных с нею местах. Конечно, люди здесь были бог знает с которых пор и откуда сюда зашли, но люди без правления, жившие подобно зверям и птицам, не имевшие никакого сношения с другими народами, почему и не могли быть замечены ни одним просвещенным европейцем» (Шлёцер 1809:419).
Шлёцер с упоением воспевал историческую роль германцев-норманнов:
«Дикие, грубые рассеянные славяне начали делаться людьми только благодаря посредству германцев, которым назначено было судьбою рассеять в северо-западном и северо-восточном мире семена просвещения. Кто знает, сколь долго пробыли бы русские славяне в блаженной для получеловека бесчувственности, если бы не были возбуждены от этой бесчувственности нападением норманнов» (Шлёцер 1809:178).