Анархия работает

Людям приходится продавать своё время и энергию правящему классу, чтобы потом купить малую часть того, что они произвели.

пока деньги стоят в центре человеческой жизни, множество видов деятельности будет сводиться к количественным показателям, а стоимость будет властью, отчуждённой от тех, кто её создал

Свободу не дают, её берут.

В Христиании, как и в любом другом месте, государство представляет наибольшую опасность для сообщества. В отличие от бандитов, которых мы представляем себе терроризирующими общество без законов, государство не может быть так легко побеждено. Обычно государство ищет монополию на использование насилия под предлогом защиты граждан от других бандитов. Это является оправданием для запрета использования силы кем бы то ни было вне государственного аппарата, особенно для запрета самообороны от правительства. В обмен на отказ от этой силы граждан направляют в суды, которые провозглашаются средством защиты их интересов; но, конечно же, судебная система – часть государства и защищает прежде всего его интересы. Когда правительство решает предоставить вашу землю, к примеру, под строительство торгового центра, вы можете обратиться в суд или даже в Городскую думу, но может оказаться так, что вы будете разговаривать с теми, кто получит выгоду от строительства этого торгового центра. Бандитские суды не будут справедливы с жертвами бандитов, и они не будут на вашей стороне, если вы будете защищаться от незаконного выселения. Вместо этого, они посадят вас за решетку.

ни одна из них не обязана своим существованием пассивным зрителям

Анархия процветает в борьбе против доминирования, и везде, где существует угнетение, существует и сопротивление.

С развитием национальных государств в Европе на протяжении нескольких сотен лет правительства пытались создать чувство общности внутри каждой нации на основе общего языка, общей культуры и общей истории — и все это объединялось с общим правительством. Это искусственное сообщество служит для обучения людей самоидентификации, а тем самым и верности центральному правительству, для размывания конфликта интересов низших слоев и элиты, определяя их в одну команду и запутывая их при помощи отождествления хорошего состояниея и славы правителей и хорошего состояния всех; также становится проще заставлять бедняков одной страны убивать бедняков другой, создавая психологическую дистанцию между ними.

действительности, идеал освобождения — не только новая система ценностей, но и новый подход к отношениям между людьми и их культурой; нужно, чтобы люди отошли от пассивного потребления культуры в сторону участия в ее создании и реинтерпретации. В этом смысле революционная борьба против иерархии никогда не заканчивается — она тянется от одного поколения к другому.

Многие люди, участвовавшие в восстании сами, не были представителями коренных народностей, но испытывали на себе влияние коренных культур и были вдохновлены ими. Таким образом, акт восстания сам по себе позволил людям выбирать социальные ценности и формировать их собственные идентичности.

Очевиден контраст по сравнению с политиканами и генералами западного общества, которые столь склонны развязывать непопулярные в народе войны, вся тяжесть которых ложится на кого угодно, но не на виновников войны.