Небесный почтальон Федя Булкин

Бабушка!

– Почему, как ты думаешь, в сказках русских народных такой выбор маленький?

– Какой же маленький, Федь? Сказок много, все разные…

– Я в том смысле говорю это, бабушка, что злодеев хватает, конечно же: цари подлые, кощеи бессмертные, бабы-яги, соловьи-разбойники, водяные, кикиморы, вражьи полчища, тугарины там змеевичи, а главный герой один на всех – дурак или богатырь?

– Какая жизнь, Федь, такие и сказки. Какой народ, такой и герой.

Это верно сказала бабушка, богатырь наш русский народ!

На себя одного положись тогда, человек, и в яму земляную один-одинешенек навсегда ляг, без надежды…

для Бога (хотя и нет его, это точно!) все же за жизнь составил бы список (на всякий случай, вдруг есть?) в два столбика:
ДЕЛА ХОРОШИЕ – ПЛОХИЕ ДЕЛА

Очень великолепный зверь оказался шиншилла. У этой кошки ничего за шерстью не видно. Шерсть и шерсть… Огромная клетка! Внутри дом деревянный. Труба на крыше. Печка, что ли, там у нее? И газеты читает, прочитает – порвет. Прочитает – порвет. Везде по клетке газет накидала.

Так придумали люди, что будет все хорошо. Чтобы было им во что верить.

Бог для тех, кто к папе с мамой лететь захочет. Значит – увидимся. А то уж очень скучаю…

– У тебя это, бабушка, очки дальновиденья?
– Это, Федя, на близь очки, газеты читать.
– А на даль?
– А вдали я и без очков, слава богу, вижу, Федя, пока…
– Ну и что там будет, бабушка, впереди?

И назвал я золотую рыбку Мухтар.
– Почему Мухтар, Федя? Может, это она?
– Не она.
– Не она так не она, бог с ней…
– Потому что была бы это она, икрилась бы, бабушка. Посмотри зато, как подвергается она дрессировке!
– Не «подвергается», Федя, а поддается.
– Подвергается, бабушка, но пока что не поддается…

А то о справедливости, что бессмертным должен был Бог сделать, бабушка, человека! Почему не сделал бессмертным человека Бог? Побоялся?!

А такое, Федь, и богатство, что всем глаз радует и на всех хватает бесплатно.

– Тут согласен, хватает в поле ромашек. Даже даром никто не берет.

А вот Бог, я думаю, бабушка, нас с тобой побогаче… и ромашки даже его…

– Его-то его, да для нас. А недовольных, Федь, и снегирь побогаче.