Ненависть к поэзии. Порнолатрическая проза

она была столь жадной на все, что тревожит чувственность, что малейший такой позыв придавал ее лицу выражение, заставляющее вспомнить кровь, внезапный ужас, преступление — все, что бесконечно разрушает блаженство и благомыслие

Я завидовал людям, у которых есть Бог, за которого можно ухватиться, в то время как у меня… скоро у меня останутся «лишь глаза, чтобы плакать».

день прошел в мерзкой летаргии, будто не оставалось уже никаких сил продолжать жизнь;

ее способность распространять вокруг себя безмолвие,

Я считаю: только невыносимое, перехватывающее горло испытание предоставляет писателю средство достичь того далекого видения, которого ожидает читатель, уставший от близких границ, навязанных условностями.

женщину, которую не любишь, легче выносить, если занимаешься с ней любовью.

Наваждение не кончалось. Я смеялся. Хотелось плюнуть всем в морду.

Лазарь любит птичек; так она говорит, но она лжет.

Я сказал ей, что умирать тяжело, но, умирая, видеть такую мерзкую тварь — это уже слишком.

Я смеялся при мысли о любой медленной фразе, которую когда-либо слышал.