Эмиль, или О воспитании

Жить, вот ремесло, которому я хочу его научить. Выйдя из моих рук, он не будет, – сознаюсь в том, – ни судьей, ни солдатом, ни священником; он будет, прежде всего, человеком, но, при случае, сумеет быть не хуже всякого другого всем, чем человек должен быть; и куда ни бросит его судьба, он везде будет на своем месте.

Привязанность может обходиться без взаимности, но дружба — никогда. Она есть обмен, договор, как и всякий другой, но она — самый священный из всех договоров.

Помните всегда, что задача моего образования не в том, чтобы преподать ребенку много вещей, но в том, чтобы допускать в его мозг лишь идеи правильные и ясные.

Самый опасный промежуток человеческой жизни — это от рождения до двенадцатилетнего возраста. Это — время, когда зарождаются заблуждения и пороки, а нет еще никакого орудия для их уничтожения; когда же является орудие, корни бывают уже столь глубоки, что поздно их вырывать. Если бы дети одним прыжком перескакивали от грудного к разумному возрасту, воспитание, которое дают, годилось бы для них; но, если сообразоваться с естественным ходом вещей, им нужно совершенно противоположное воспитание.

особенности избегать тщеславия, соревнования, славолюбия, всех этих чувств, заставляющих нас сравнивать себя с другими,

любить всех людей в даже тех, которые унижают человека; сделайте так, чтобы он не относил себя ни к какому классу, но чтобы он считал себя членов всех классов: говорите при нем о человеческом роде с чувством, даже с состраданием, но никогда с презрением. Человек, не позорь человека!

ограниченность потребностей и не привычка сравнивать себя с другими – вот что главным образом делает человека добрым, большие потребности и уважение к мнению – вот что главным образом делает человека злым.

ля меня достаточно, чтобы он умел находить пользу того, что он делает, и причину того, чему он верит.

Дело, ее в том, чтобы научить его истине, а в том, чтобы показать ему, какой прием нужен для открытия истины. Чтобы лучше научить его, не нужно спешить разубеждать его.

Есть большая разница: между человеком природы, живущим в природном состоянии; и человеком природы, живущим в общественном состоянии. Эмиль не дикарь, которому предстоит жить в пустыне; Эмиль – дикарь, который должен жить в городах. Нужно, чтобы он умел доставать в них себе необходимое, извлекать пользу из их обывателей и жить, если даже и не так, как они, то, по крайней мере, с ними.