Соблазн эмиграции, или Женщинам, отлетающим в Париж

Есть ли какие-то глубокие различия между культурами, которые мешают людям быть вместе, мы ведь такие разные – русские и американцы? Люди вообще разные, и любой брак по сути – межкультурный: соединяются устои и нормы, усвоенные людьми в родительских семьях. В начале перестройки мы восклицали: мы так похожи на американцев! Америка – это индивидуалистическая страна, там важен индивидуальный успех, независимость, способность самому выстроить карьеру. Россия в большей мере страна коллективистская, мы больше зависим от окружения, нуждаемся друг в друге, полагаемся на друзей и родственников. В семейной жизни это проявляется и в активном участии бабушек и дедушек в воспитании детей, и в наличии подруг-советчиц, утешительниц. Мужья-американцы негодуют именно по этому поводу: почему друзья или родственники оказывают порой куда большее влияние на принятие семейных решений, чем они сами? Почему нужно отправлять детей к бабушкам-дедушкам на целое лето, это ведь безответственно? Экономически семьи также устроены по-разному: американская семья живет в кредит, то есть в долг, русская – на накопления. «Как, он говорил, что миллионер, а у самого долг полмиллиона!», говорит русская новоиспеченная невеста. Но ее супруг не врал: чем стабильнее положение американца в обществе, тем больше ему дадут в долг. Наконец, американцы привыкли обсуждать семейные дела внутри семьи – как с супругами, так и с детьми. Наши супруги часто или молчат, или бьют горшки. Значит, в том, что наши девушки выходят замуж за иностранцев, виноваты наши мужчины? Кто виноват и кого будем наказывать – это по-русски. Американца волнуют вопросы, как стать счастливым, как стать богатым? Но если серьезно, то мы страна, которая в результате войн и вооруженных конфликтов постоянно теряла огромные мужские популяции. Это привело к демографическим перекосам, а также к искажению модели нашей семьи. В ней основная тяжесть и ответственность за воспитание детей лежит на матери, роль отца риторическая, в лучшем случае обеспечивать семью. Если наш мужчина и воспитывается в просемейном духе, то в такой модели семьи, где нет места для отца, он вынужден занимать место ребенка, помощника по хозяйству, «подкаблучника». С языческих времен сохранился и тип мужчины-деспота. Но сейчас импортируется и западный тип мягкого, внимательного, умного мужчины.

В глубине эмиграции за декларируемыми экономическими, политическими причинами лежит неизбывная тоска русской (постсоветской) женщины по нормальной супружеской жизни, исторически ей незнакомой. Интуитивно женщины стремятся найти среду, где уровень требований к ним был бы соизмерим и с их силами, и с их задавленной женственностью, и с неустойчивой женской эмоциональностью.

нормой российской ментальности является безоговорочная преданность народу, своим.