Возвращение из Трапезунда

Допустима ли революция осенью, в ноябре, когда идет дождь или дождь со снегом и мокрые листья превращаются под ногами в слизь? Такая революция вызовет к жизни людей угрюмых, готовых угнетать своих ближних — только чтобы удержаться на своих холодных сумеречных тронах. Нет, осенняя революция немыслима! А что касается русской революции, начавшейся на переломе к марту, можно сказать только, что она поспешила, ей бы подождать, пока кончатся ночные заморозки и прилетят певчие птицы. А то в ней останется внутренняя зябкость и неустроенность для бездомных людей.

услуги понадобятся снова. Так и случается, потому что раскручивающейся машине революционного террора необходимы специалисты заплечных дел.
Но упаси Боже попасть полицейскому на глаза революционной толпе в первый, светлый день революции!

В первые дни любой революции раскрываются двери тюрем, выходят на волю заключенные. Даже карманники в такие дни полагают себя жертвами политического террора и надевают алые банты. В первые дни революции самые главные враги народа — полицейские и тюремные стражники. Некоторых из них убивают. Остальные переодеваются в штатское и ждут момента, когда их