Морис

«Ты — это мы, мы — это юность».

Посмотри, например, вот на эту картину. Я люблю ее, потому что, как сам художник, люблю изображенный на ней предмет. Я не сужу о ней глазами нормального человека. Мне кажется, к Прекрасному ведут два пути: один обыкновенный, и весь мир идет к Микеланджело именно этим путем, а второй — личный, он только для меня и еще немногих. Мы приходим к нему и так, и этак. С другой стороны — Грёз.[5] Его темы меня отталкивают. Я могу дойти до него только одной дорогой. А все остальные находят две.

Если один из нас уйдет, все закончится для обоих.

он не принимал Христа, подставлявшего другую щеку

Так они и жили — с виду как все остальные.

— Морис, я люблю тебя.
— И я тебя.
Они целовались, едва ли этого желая. Затем Морис исчез так же, как появился: через окно.

в церкви он не мог найти покой для своей души, не калеча ее

Там говорилось о Давиде и Ионафане

Не подавлять в себе это, не тешить себя напрасными надеждами, будто это нечто иное, но развивать это такими способами, чтобы не сердить ни Бога, ни Человека.

Выяснилось, что вокруг него — живые существа. Раньше он считал, что они такие, какими он сам их мыслит — плоские куски картона стандартного покроя — но, прогуливаясь ночью по дворикам и переулкам и видя в окнах то поющих, то спорящих, то погруженных в книги, он исподволь пришел к убеждению, что они люди, чувства которых сродни его собственным.