Харроу из Девятого дома

Лежа в гробнице, которая украла ее сердце, далеко в мире, где она никогда не бывала, Харрохак Нонагесимус заснула, или умерла, или и то и другое

И опять тонула в соленой воде. Руки Гидеон крепко держали ее. Они оказались в бассейне дома Ханаанского, и ее рыцарь сунула ее под воду. Харроу инстинктивно задержала дыхание, хотя на самом деле была совершенно спокойна. Ей казалось, что утопление – смерть куда более безобидная, чем она заслуживает. А уж смерть в объятиях Гидеон казалась совершенно логичной. Она чувствовала, как пальцы Гидеон впиваются ей в поясницу, как надувается рубашка, всплывая, и как они вдвоем погружаются на дно

С усталым возмущением я поняла, что в конце времен, после всего, что мне пришлось пережить, после последнего слова, последнего удара, последней капли крови в воде, твоя тупая мертвая девка пришла забрать тебя

В конце всего выяснилось, что мы остались вдвоем, переплетясь, как всегда и было. Грань между нами размылась, как будто вода смыла чернильные контуры. Сплавленная сталь. Смешанная кровь. Харрохак-и-Гидеон. Гидеон-и-Харрохак. Наконец-то.

Хотела бы я сказать, что думала о тебе. Харрохак, я столько хотела тебе сказать. Я хотела бы перед немыслимым неминуемым концом думать о тебе, хотела бы, чтобы последним моим словом стало твое имя, чтобы с ним я ушла в темное сердце неизвестного загробного мира.
Но на самом деле передо мной предстали вся моя жизнь и смерть. Я оказалась дочерью бога – кстати, маршал, отсоси – и при этом всего лишь динамитной шашкой. Пешкой в тысячелетней партии.
Ну, то есть, конечно, я думала и о тебе тоже. Если бы я могла прекратить все это много лет назад, я бы прекратила все это много лет назад. А главное – я капец как разозлилась на Девятый дом

Харроу, последний раз, когда я выбрала смерть, я умерла, глядя на тебя. Открою тебе один секрет: очень легко было умирать, думая, что твоей смерти я уже не увижу. Уйти, пока не ушла ты.

– Она была самой опасной женщиной, которую я встречала в жизни, после меня самой, – сказала Пирра Две, – и той еще сукой, ты совершенно права

– Это ты велел этому уроду убить Харроу? – спросила я. В конце концов это была моя работа.
– Я пытался ее спасти.
И это тоже моя работа.
– Иди в жопу, папка

Мы знали, что это наша единственная надежда – пережить все это. И молиться о собственном конце. Мы и дальше будем ненавидеть друг друга, моя дорогая, мы слишком долго и страстно друг друга ненавидели, чтобы это прекратилось. Но мой прах ляжет в одну могилу с твоим

Он распался на части, и эти части устремились в разные стороны, и комнату затянул красный туман. Туман осыпался прахом, а прах обратился в ничто.