состраданием к самому себе разоружите свое израненное сердце и тихо дышите на пепелище. Не надо красивых слов и готовых утверждений. Не надо целей. Просто будьте. Прямо здесь. На пожарище горя. Вдох за вдохом
Tanya Yurshaцитирует2 года назад
Самое мощное средство роста и развития — испытывать боль сообща. Союзничество, а не критика. Признание горя — быть увиденным и услышанным в определенной ситуации в своей жизни — единственное реальное лекарство от страданий.
Tanya Yurshaцитирует2 года назад
Настоящая безопасность заключается в разделении боли с другим, признании себя внутри боли. Как говорил один из моих старых учителей, горечь — форма близости. Доказательство связи между людьми. Способность чувствовать чужое страдание показывает, что мы можем соотнести себя с другим человеком.
Tanya Yurshaцитирует2 года назад
найти тех, кто сможет разделить с вами этот путь, кто не боится увидеть ваше сердце во всей его боли и благодати
Tanya Yurshaцитирует2 года назад
«дружбой со своим сердцем»
Tanya Yurshaцитирует2 года назад
Возвращение невозможно. Мы можем поклониться поврежденным частям, дырам, пробитым в нашей жизни. Мы можем обратиться к оставшемуся с добротой и любовью. Мы можем исследовать, какие части нас уцелели после взрыва.
Tanya Yurshaцитирует2 года назад
Я верю, что мир был создан и утвержден любовью, что она поддерживает, связывает и чинит его, и если его можно искупить, то это способна сделать только любовь». Венделл Берри, The Art of the Commonplace («Искусство обыденности»)
Tanya Yurshaцитирует2 года назад
Поэт Наоми Шихаб Най пишет: «Любить — значит дышать воздухом двух стран»
Tanya Yurshaцитирует2 года назад
Вы одиноки в своем горе. Лишь вы один несете в себе знание о том, как боль живет в вас. Лишь вы один знаете все подробности и нюансы того, что произошло, и того, что утрачено. Лишь вы один знаете, как глубоко изменилась ваша жизнь. Лишь вам одному придется по-настоящему справляться с этим в своем сердце. Никто не сможет сопроводить вас на этом пути.
Tanya Yurshaцитирует2 года назад
Мое сердце всё еще разбито. Но оно постепенно исцеляется — так, как может. В нем навсегда останутся раны и другие следы глубокой, болезненной утраты, и оно никогда не станет прежним. Оно сделалось и сильным, и более хрупким. Более открытым и закрытым одновременно.