Американская мечта

… Бывают минуты, когда мне нравится причислять себя к гильдии интеллектуалов, но в целом я принадлежу к тем посредственностям и безумцам, кто слушает модные песенки и предается на волю случая.

Я решил, что единственное объяснение заключается в том, что Бог и Дьявол тяготеют к незаурядным личностям. Не знаю, часто ли они вмешиваются в жизнь обыкновенных людей, – едва ли можно как следует позабавиться на каком-нибудь ранчо, – но неужели ты думаешь, что Бог и Дьявол обходят своим вниманием людей вроде Ленина, Гитлера или Черчилля? Разумеется, нет. Они предлагают свои услуги и требуют за них плату. Вот почему люди, облеченные властью, порой совершают такие нелепые ошибки. Например, император Вильгельм. Ведь на самой вершине нет ничего, кроме магии. И немногие избранные не торопятся разглашать эту маленькую тайну. Но как раз поэтому, друг мой, не так-то просто взобраться на самый верх. Ибо ты должен быть готов завести дела или с Тем, или с Другим, а для человека заурядного это нелегко. Рано или поздно он прекращает свое восхождение и застревает где-то посередине.

К тому времени я не видел Дебору уже неделю или две, и наступал момент, когда все прочее куда-то уплывало и я просто не мог не позвонить ей. В подобные моменты у меня бывало такое чувство, будто я сделал себе харакири и брожу по улицам, отделив грудь от паха. Момент совершенно невыносимый – остатки моей любви к ней, любви, сочащейся из раны, утекающей, оставляя после себя лишь чувство безутешного одиночества, словно весь запас любви, отпущенный мне, был растрачен попусту, и некий рок, смутные очертания которого я мог лишь угадывать, уже предопределил последствия моего поступка.

Да поймите же вы, мне в самом деле безразлично, что решат люди. Мне не до них. – Рука у меня задрожала, чтобы придать себе сил, я добавил: – Кроме того, даже если я пойду на похороны, они все равно решат то же самое.
– Да наплевать мне, что они решат. Мне важно, что они станут говорить,

минута здесь, минута там, налет во владения Сатаны и паломничество к Господу.

Я ничего не чувствовал. Что не означает, будто со мной ничего не происходило. Подобно привидениям, чувства, оставаясь невидимыми, проходили через поры моего тела.

Я любил ее всей яростью своего «я», но любил так, как барабанная палочка любит свой барабан, придающий гулкую мощь ее легчайшему касанию.

Толстый детектив пернул. Просто так, без церемоний.

Редкостное состояние – чувствовать себя влюбленным, но еще редкостней
– знать, что за всю жизнь тебе не найти лучшего объекта для любви.

– Ей нравятся некоторые ваши идеи.
– Что?
– Ну, за вычетом секса, разумеется. – Он хихикнул, мы с ним опять беседовали. – Она, знаете ли, верит, что последняя пища, которую человек съел перед смертью, определяет направление, в котором удаляется его душа.
– То есть вы хотите сказать, что если вы умерли, перепившись виски, ваша душа попадет на пшеничное поле?