Когда меркнет свет

Потери – это всегда тяжело, Ной. Но благодаря любви и времени с ними постепенно удается справляться, замечать в жизни хорошее

Ничто не может удержать время, или прилив, или погоду, или то, что должно произойти…

Шерри обрела справедливость. Мы обрели второй шанс. Спираль времени словно обратилась вспять, и судьба вернула нас всех на сцену, чтобы мы смогли переиграть и переписать все, что пошло не так в тот злополучный день. Стереть всю ложь, все секреты, как морской прилив выравнивает прибрежный песок. История закончена. Можно начинать новую.

Мэг улыбнулась. И написала:

Новый КОНЕЦ

Мэг вспомнила себя в его возрасте. Как она бегала по этим пляжам, загорелая, покрытая солью, с разбитыми коленками, наполненная духом приключений. Это были прекрасные летние дни до убийства Шерри.

…полные арбузов, крема от загара и барбекю на заднем дворе, пурпурных черничных улыбок, морской соли, покалывающей согретую солнцем кожу, горящих коленок, до крови натертых в домиках на деревьях и в ветвях над ними. Ярко раскрашенных буйков, вареных крабов и поделок из выброшенной на берег древесины. Свежего местного сыра с фермы Чиллмоук и терпкого аромата вареных розовых крабов, только что пойманных в бухте.

Лето, прожитое на полную катушку, со свирепостью юности. И с ветром в волосах…

Она решила начать книгу с этих слов и надеялась, что именно такие летние дни теперь ждут Ноя. Он вдруг резко остановился,

Чарльз Диккенс писал, что «дом» – просто название, слово, но очень сильное слово. Оно сильнее любого заклинания, любого заговора, любых чар. И когда я увидела Блейка после того, как думала, что он погиб, когда держала его сына за руку в той больнице, то наконец поняла, что «дом» не обязательно должен быть местом. Иногда это человек…

Мэг подняла взгляд. Она писала за столиком на палубе «Крэбби Джек». Наступил апрель. Ной под навесом с другой стороны здания помогал отцу опускать в кипящую воду копошащихся крабов. В прохладном соленом воздухе клубился пар. Люси носилась по мосткам, преследуя чаек. Блейк и Ной спустили на воду маленькие лодки, и они стучали друг о друга, игриво толкаясь, словно с нетерпением дожидались тепла и туристов. Ирен вязала у газового костра, с пледом на коленях. Ее сиделка готовила обед в доме.

Весна. Новые начинания.

Мэг вернулась к работе

Она останется. Хотя бы ненадолго. Ему вполне хватит этого времени, чтобы убедить ее остаться навсегда. Он закрыл глаза и молча поблагодарил высшие силы, вернувшие его к семье. Потому что теперь он будет называть их именно так. Его семья

вдруг вспомнились слова, сказанные Джонахом в кукурузном лабиринте.

Ты счастлива? Чего ты хочешь от жизни – детей?

Счастье – странное понятие. Ее вполне устраивала нынешняя роль, с Ноем. И Ирен. С этим городом, и писательством, и будущими книгами. Удивительно, какими странными судьбами люди иногда становятся семьей.

Она всегда хотела ребенка, но никогда не ожидала, что обретет семью таким удивительным образом. М

Ты планируешь остаться.

Вопрос и утверждение одновременно. Он поспешил добавить:

– Потому что я хочу вернуть тебя в свою жизнь, Мэг. Хочу попробовать еще раз.

Она отвела взгляд. На огонь, который он развел в камине ее родителей. Такой привлекательный, такой умный. Джонах очень ей нравился. Будет так легко вернуться, найти утешение в привычных отношениях – но это будет значить, что она ничему не научилась.

– Мне нужно остаться, – тихо сказала она и снова посмотрела ему в глаза.

– Из-за Ноя?

– Из-за себя.

Он промолчал. Потрескивал огонь. В старом доме снова стало тепло. Появились детские вещи. Скоро снова начнутся занятия в школе. Жизнь. Ирен переехала к ним. Мэг искала домашнюю сиделку для долгосрочного сотрудничества. Она хотела, чтобы Ирен как можно дольше прожила с ней и Ноем под одной крышей. Сестра отца заботилась о ней долгие годы – теперь ее очередь.

– Ты оказался прав, Джонах, но в другом смысле, чем я думала изначально. Мне действительно нужно было вернуться и переписать прошлое. Это не только помогло выяснить правду об убийстве Шерри, но и показало мне, кто я такая, кем была всегда – в глубине души. Как все эти годы я пыталась убежать от самой себя, стать женщиной, которой, как я считала, должна быть, которой ты хотел меня видеть, хотя внутренне сопротивлялась такому несоответствию.

Какое-то время он молча смотрел на нее, потом протянул руку, намотал на палец ее локон. Улыбнулся, печально и горько.

– Мэгги Броган с растрепанными рыжими волосами, живущая у моря, – прошептал он. – Которая будет писать книги в романтичном домике с видом на воды Шелтер-Бэй, на побережье Орегона. Которая будет управлять причалом вместе с сыном возлюбленного. И будет устраивать знаменитые ежегодные праздники вареных крабов. – Он сделал паузу, его взгляд потемнел, заблестел. – Которая будет ездить на расследования и наряжаться на интервью, но останется верна этом месту, своему дому. Будет держаться корней.

Ее глаза наполнились слезами. Улыбка Джонаха померкла.

– Которая снова научилась находить облегчение в слезах и откровенных разговорах… Мэг, я люблю тебя, буду любить всегда.

Ной, мы справимся. Я никогда не буду тебя обманывать, и вот первая правда: со временем легче не становится. Становится по-другому. И у всех всегда по-разному. Каждый из нас горюет по-своему, иногда боль проявляется странным образом. Но, думаю, ты уже узнал об этом, когда потерял маму. Думаю, именно поэтому нам было так трудно, когда я появилась в вашей с папой жизни.

Он помолчал. Потом кивнул, медленно поднял голову.

– Тогда, на яхте, ты сказала, что духов уничтожить нельзя. Что можно убить человека, но его дух навсегда останется с тобой.

– Я имела в виду, что…

– Папа будет говорить со мной? Как Шерри с тобой?

Глаза Мэг наполнились слезами. Она не сразу смогла заговорить.

– Я… Я не знаю, – прошептала она. – У всех по-разному. В детстве я ходила на пляж, садилась и ждала, когда ко мне придет дух Шерри, и… Думаю, иногда она приходила… Давай попробуем. Сходим как-нибудь на косу, найдем теплое место среди дюн, сядем, будем слушать шум волн и думать о любимых людях, которых с нами больше нет? Что скажешь?

– Давай, – ответил он, отошел от нее и взял щетку

Она посмотрела ему в глаза. Годы, проведенные вместе детьми, друзьями, родственными душами, любовниками. Боль и счастье, потеря и предательство, радость – Мэг почувствовала все одновременно. Между ними. И это сразило ее наповал. Потому что она вдруг с абсолютной уверенностью поняла, что хочет быть исключительно рядом с ним. И хотела всегда. А теперь