Но это возможно лишь ценой полной идентификации с тиранией, т. е. отказа от собственной автономии.
Игорьцитирует10 лет назад
Совершить поступок при первом сигнале тревоги относительно легко, так как тревога — сильный стимул к действию. Но если действие откладывается, то чем дольше длится страх и чем больше энергии и жизненных сил затрачивается, чтобы его успокоить, не совершая поступка, тем меньше человек чувствует себя способным на какой-либо поступок.
Алинацитируетв прошлом месяце
Западная и центральная Европа жила верой в эпоху постоянного прогресс и наступления небывалого счастья и безопасности.
Алинацитируетв прошлом месяце
Одним из уроков (в противовес дарвинизму), который дали концлагеря, стал тот факт, что тяга к жизни, elan vital, мало, чем может помочь, если не укоренена в любви — любви к человеку, к Богу, или к высоким идеалам (например, коммунизму).
Алинацитируетв прошлом месяце
Сильнейшим мотивом к выживанию может быть то, ради чего человек готов остаться в живых любой ценой.
Алинацитируетв прошлом месяце
Чтобы выжить в самых нечеловечных условиях подавления, нужна внутренняя сила. И для ее собирания важно, чтобы человек, чувствовал поддержку других.
Алинацитируетв прошлом месяце
Мы защищались отрицанием происходящего тогда, и сейчас мы защищаемся уверенностью, что это достояние истории, не имеющее отношения к настоящему.
Алинацитируетв прошлом месяце
как важно контролировать наши деструктивные стремления.
Алинацитируетв прошлом месяце
должно покончить с поиском хорошей жизни, поскольку у нас невелик шанс предвидеть результат наших действий в быстро меняющемся мире.
IgNorцитирует10 месяцев назад
Лишь немногие немецкие граждане могли выдержать давление тирании и выжить в условиях моральной изоляции и одиночества. Для этого необходимо было быть очень крепко выстроенной личностью и сохранить ее с помощью близких людей, или иметь такие достижения, которыми можно гордиться и которые дают удовлетворение, даже когда никто другой не знает о них.
У большинства немцев, которые не были убежденными нацистами, само существование лагерей вызывало, хотя и опосредованно, серьезные изменения личности. Эти изменения не были столь радикальными, как у заключенных в лагере, но вполне устраивали государство. Новый тип личности характеризовался чрезвычайно низким уровнем собственного достоинства.