Музыкофилия: Сказки о музыке и о мозге

«Я всегда работаю. Даже если я сижу здесь и болтаю о Кафке или о клубнике, о содомии или о софтболе, мой разум в то же время всегда поглощен музыкой, над которой я работаю в данный момент; сам же физический акт занесения нот на бумагу – это не работа, это то, что после работы»

Джером Бранер рассказал мне, что когда он в
одиночестве плыл под парусом через Атлантику, и выдавалось несколько спокойных дней, когда
делать было особо нечего, иногда он «слышал», как классическая музыка «"постепенно
разливается по всей воде".

Хенаган рассказывает, что Шостакович не хотел, чтобы кусок металла извлекли, и это
неудивительно: с тех пор, как осколок попал в мозг композитора, каждый раз, стоило ему
наклонить голову, он слышал музыку. Сознание его было наполнено мелодиями – каждый раз
новыми – и он использовал их, чтобы сочинять. Стоило ему поднять голову, музыка тут же
замолкала.

Вообще, повторяемость – это одно из основных свойств музыки. Стихи, баллады, песни –
все они полны повторов. Любая классическая композиция состоит из вариаций и повторов одной
заданной темы, и все великие композиторы – мастера повторов. Колыбельные и песни для детей
обычно имеют всего один припев или рефрен. Повторы привлекают даже нас, взрослых; мы
хотим получать стимул и вознаграждение снова и снова, и музыка дает нам это.

Подобные мысленные тренировки не только увеличивают
мастерство музыканта, но так же дают ему возможность развивать свои навыки дальше, при
этом практически не прикасаясь к инструменту.

Джером Бернер, мой
очень музыкальный друг, однажды рассказал мне о таком случае: он поставил пластинку
Моцарта на проигрыватель и слушал ее с величайшим удовольствием, потом решил перевернуть
ее и послушать вторую сторону, но вдруг обнаружил, что проигрыватель все это время был
выключен.

очень хорошо описано композитором Нэдом Роремом в сборнике его дневников под названием
«Встречая ночь»: «Я всегда работаю. Даже если я сижу здесь и болтаю о Кафке или о
клубнике, о содомии или о софтболе, мой разум в то же время всегда поглощен музыкой, над
которой я работаю в данный момент; сам же физический акт занесения нот на бумагу – это
не работа, это то, что после работы».)

Перед сном он любил читать музыкальный
словарь; он листал страницы, почти случайно открывая книгу тут и там, смакуя строчки – и
потом, вдохновленный началом какой-нибудь фразы или партитуры, устраивался в кресле
поудобней и слушал свою любимую симфонию, его kleine Nacht musik, как он ее называл.

С середины 90-х годов Роберт Заторре и его коллеги занимались исследованием
музыкального воображения, используя все самые передовые разработки для получения снимков
мозга. Им удалось доказать, что музыка, играющая в воображении, активирует слуховую зону
коры головного мозга почти так же сильно, как и настоящая, живая музыка.

Дарвин был этим озадачен этим явлением. Работая над книгой "Происхождение Человека", он писал: "Ни удовольствие, ни способность к произведению последовательности музыкальных звуков не являются условиями, в какой-либо мере полезными для человека... их следует отнести к числу наиболее таинственных свойств, дарованных нашему виду".