Спойлеры

лучшее произведение – то, которое писатель написал не про себя, не про какого-то там человека, а про каждого, кто эту книгу прочитает. Прочитает и узнает себя или часть себя. Или минуту своей слабости. Или горя. Или миг своей удачи, победы, любви.

У жизни, бро, для тебя есть два сценария: 1) идешь за мечтой и радуешься, что стал еще на один пункт ближе к ней, 2) думаешь, что ты рано или поздно звезданешься, и ты звезданешься и будешь радоваться, что не сильно.

лучшее произведение — то, которое писатель написал не про себя, не про какого-то там человека, а про каждого, кто эту книгу прочитает. Прочитает и узнает себя или часть себя. Или минуту своей слабости. Или горя. Или миг своей удачи, победы, любви.

Мне кажется, это не Карамзин писал, а какая-нибудь тетушка сочинила быстренько ужастик для девачек — ай-я-яй, не влюбляйтесь в умильных чуваков с розовыми губами, а то пруд вон рядом, и непорочность свою блюдите. Хотя чего она пошла топиться, даже не залетела. А, понял, от разбитого сердца. А теперь вопрос к френдам: разбитое сердцо — это повод, чтобы топиться? Ну мне правда интересно. Допустим, она его впрямь полюбила, но мозги надо включать, не

Поэзия вообще должна быть как проникающее ножевое ранение. Или как безусловная магия: простые слова, рождающие серьезные мысли и сложные чувства.

«Гроза» впустую прогремела. Островскому незачет.

Чтение — медитативное занятие. Так и тянет поспать.

У жизни, бро, для тебя есть два сценария: 1) идешь за мечтой и радуешься, что стал еще на один пункт ближе к ней, 2) думаешь, что ты рано или поздно звезданешься, и ты звезданешься и будешь радоваться, что не сильно.

Жру всякую маракуйю. Читаю Чехова. Чувствую себя Грибоедовым в Персии – жарко и тоскливо.

люди – это такие деревья. Внутри у них сердцевина, а сверху много наросло слоев древесины и толстая кора. Люди так учатся защищаться – на них обрушивается много информации, не всегда позитивной. Трудно достучаться сквозь этот слой. Возможно, мы больше помним о своих функциях, нежели о своей «сердцевине» – чувствах, умении сопереживать, проявлять участие. Многим трудно это сделать. Кто из современных писателей научился проводить надрез, царапину по этой коре, доставать до человеческого в человеке, вот тот и крут, я считаю. Поэзия вообще должна быть как проникающее ножевое ранение. Или как безусловная магия: простые слова, рождающие серьезные мысли и сложные чувства.