Книга смеха и забвения

Он спросил ее, отчего она такая молчаливая, и услышал в ответ, что она не удовлетворена их любовной близостью. Сказала, что он спал с ней, как интеллигент.

Он хотел запятнать в его глазах будущее, чтобы он меньше тосковал по жизни, которую теряет.

Не одну неделю он думал об этом: как он мог отказаться от девушки, которая ему нравилась?
По отношению к ней он находился по другую сторону границы.

К своей жизни он относился как скульптор к своему изваянию или романист к своему роману.

Поймите меня правильно: я сказал, что он был влюблен в свою судьбу, но не в самого себя. Это две абсолютно разные вещи. Его жизнь как бы обрела самостоятельность и стала вдруг отстаивать исключительно собственные интересы, что далеко не совпадали с интересами самого Мирека.

был влюблен в свою судьбу, и ему казалось, что его путь к гибели полон величия и красоты.

Но когда однажды (и это будет скоро) во всех людях проснется писатель, настанут времена всеобщей глухоты и непонимания.

вещи повторяются и с каждым повторением теряют частицу своего смысла. Или точнее сказать: каплю за каплей теряют свою жизненную силу, которую им давала иллюзия смысла. Граница, согласно Яну, означает максимально допустимую дозу повторяемости.

роман — плод человеческой иллюзии, будто мы можем понять другого.

Разговор с таксистом вдруг осветил мне суть писательской деятельности. Мы пишем книги, потому что наши дети не интересуются нами. Мы обращается к анонимному миру, потому что наша жена затыкает уши, когда мы разговариваем с ней.