Конец света, моя любовь

Я выждала неделю и одну книгу, чтобы написать отзыв.
Если кратко: эта книга - путешествие.
В сознание, за границу, в межпространство.
Сложно сказать, хороша она или нет.
Потому что лично я ее буквально прожила.
И слишком много совпадений с моей личной историей жизни (до имён и кличек питомцев).
Я родилась в 84-м. Может, это тому виной.
Спасибо автору. Это был сложный, болезненный, но реинкарнирующий опыт прочтения.

Лучше всего о звучании и настроении этой книги, как мне кажется, скажут стихи Д. Воденникова (если вам близко, то читайте):
***
— А я тоже однажды катался на роликах (был я совсем большой,
от большого ума и катался), но так пахли весной деревья, —
говорит мужичок под сорок, какой-то весь никакой:
— Я упал об асфальт с размаху. Ударился головой.
Теперь у меня — каждую ночь виденья.

— А зато у меня — когда в июле отключают горячую воду, —
говорит сосед, водитель Газели, — а я возвращаюсь с завода грязней собаки,
я беру обмылок «Ромашки» и тру ледяные руки.
И тогда у меня на руках проступают — знаки.

— А ко мне, — пишет русская женщина из Лондона, сорока пяти лет, —
когда я лежала под капельницей на Каширке, в серьезной больнице,
ко мне приходил триединый бог: дух, сын и отец,
но у них почему-то были красивые мусульманские лица.

— А ко мне, — говорит последний, — когда мне было семь или шесть —
из-за снотворного (феназепама) ко мне приходили
мертвые и живые, а первым пришел белый полярный медведь,
феназепам мне давали родители, очень меня любили.

…А вот я — никаких не вижу видений, мне нечего вам рассказать,
всё, что есть у меня — грубые шаткие рифмы,
и хотя я только свидетель, а не отчим тебе и не мать,
но я беру тебя (к примеру, последнего) на руки и кормлю тебя крупной брусникой.

Потому что в конечном счете — в стихах должен быть стол и стул,
чашка и миска, и много всякой еды, чтобы люди попили-поели
и ушли от тебя навсегда, — продолжая слизывать с губ
изумленные крошки брусничного стихотворенья.
***

А может, тут больше и Летов подошел бы.
Даже и не знаю.

Тот случай, когда у меня не хватает слов, чтобы описать ЧТО я чувствовала, О ЧЕМ думала и КАК себя ощущала, пока читала книгу. И про неё саму ничего сказать не могу. Она - путешествие от себя к себе через снежный лес, где кабаны с лицами человечьими смотрят тебе во след, а под мостом у Невы кто-то целует твои губы и исчезает по другую сторону смерти. «Конец света, любовь моя» Аллы Горбуновой - мой самый странный и ошеломляюще прекрасный читательский опыт этого года.

Нищета, бл*ли, наркота, смерти, одиночество, депрессия.
Жуткие истории о жутких жизнях, наверное, правдиво, но до тошноты мерзко.
Такая, видно, эпоха у нас, литература ведь эпоху описывает. Но не люблю я русскую современную именно за этот жуткий беспросвет и свиную жизнь.

Хочется спросить: «Что это было?»
Напомнило Чарльза Буковски не в лучшем проявлении.
Пару мест были вроде бы ничего, кроме «вроде бы ничего» сказать нечего.

трогательная книга про жизнь человеческую со всем тем, о чем не всегда принято говорить, но говорить важно. понравилась и сказочно-реальная грань, и такие самобытные ЖИВЫЕ герои.

Первое впечатление — это какая-то дикая, в хорошем смысле слова, смесь мамлеева и сорокина. Смешно, грустно, противно, жалко, гадко и восхитительно одновременно.

Не все описания кислотных трипов стоит считать литературой

Это очень нежная и настоящая книга. О счастье. Настоящем. Которое мы знали, когда были детьми. И которое узнаем снова, если успеем постареть.

Привет, мои 00-е. Желтый свет лампочки, дурные подружки, клеенка, нищета, старость, безумие, смерть, воскресение, новая жизнь, нелепая надежда.

Бред сумасшедшего, пара-тройка сюжетов, которые повторяются из раза в раз, меняя имена персонажей.
Скучно и тоскливо