Грамматика фантазии. Введение в искусство придумывания историй

Умберто Эко «Формы содержания» («Le forme del contenuto», Bompiani, Milano, 1972) и
главным образом его эссе «Пути чувственного» и «Семантика метафоры».

Бертран Рассел («Человеческое познание») и Джон Дьюи («Как мы думаем»). Многое можно
найти у Л.Выготского в его «Психологии искусства»21 и у Рудольфа Арнхейма («К психологии
искусства»). Ну, а для того, чтобы вплотную подойти к миру детей, надо, разумеется, почитать
хотя бы Пиаже, Валлона и Брунера: у этой троицы что ни возьми, не промахнешься. Если же

9 См. В.Я.Пропп. Морфология сказки. М., 1969.

10 См. В.Я.Пропп. Трансформации волшебных сказок. Сб. Фольклор и действительность. М., 1976.

11 См. В.Я.Пропп. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1946.

Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». — Прим. перев.

Фрагментах» Новалиса (1772-1801)

Поль Валери сказал: "Если заглянуть поглубже, нет такого слова, которое можно было бы понять до конца". То же говорит и Виттгенштайн: "Слова подобны верхнему слою воды над омутом". Чтобы сочинять истории

Поль Валери сказал: "Если заглянуть поглубже, нет такого слова, которое можно было бы понять до конца". То же говорит и Виттгенштайн: "Слова подобны верхнему слою воды над омутом"

Намереваясь углубить главы 2, 4, 9, 36 - короче говоря, все те, где слово (в данном случае с маленькой буквы) стоит на первом месте, - я запасся кое-какими материалами: несколькими книгами по языкознанию (Якобсон, Мартине, Де Мауро) и ворохом прекраснейшей семиотики (Умберто Эко)

Творчество - синоним оригинального склада мышления, то есть способности постоянно ломать привычные рамки накопленного опыта. Творческий ум - это ум активный, пытливый, обнаруживающий проблемы там, где другие их не видят, считая, что на все есть готовый ответ; он чувствует себя как рыба в воде в переменчивой ситуации, там, где другим мерещатся одни опасности; он способен принимать свои, ни от кого (ни от отца, ни от профессора, ни от общества) не зависящие, самостоятельные решения, он отрицает то, что ему навязывают, по-новому оперирует предметами и понятиями, не давая себя опутать никакими конформистскими соображениями.

«Ошибочные» персонажи антиконформистского типа должны всегда в наших историях брать верх. Их «неповиновение» силам природы или существующим нормам должно вознаграждаться. Ведь только благодаря им, «непослушным», мир и идет вперед!