История одной планеты

Таким образом, дьявол опознается предрасположенным ко злу людским воображением даже в этих ярко святящих глазах, которые прищурясь смотрят на наш греховный мир из-за покрывала эфира. Так появлялись оклеветанные звезды и планеты, так же как и опороченные мужчины и женщины. Слишком часто репутация и будущее одного человека или одной группировки приносится в жертву ради выгоды другого человека или группировки. Но как внизу, на земле, так и вверху, на небесах, и потому Венера, планета-сестра нашей Земли, была принесена в жертву амбициям нашего маленького земного шара, чтобы представить его "избранной" Господом планетой. Она стала козлом отпущения, Азазелем небесного мира, за грехи Земли, или, скорее, грехи определенного класса человеческой семьи - духовенства, которое оклеветало сверкающее небесное светило, чтобы доказать то, что их честолюбие внушило им как лучшее средство для достижения власти, и непрестанно распространяло эту клевету среди суеверных и невежественных масс.

Не только светят звезды, но и учат, - хотя их тайны до сих пор неизвестны и сокрыты от большинства людей, включая сюда и астрономов. Они поистине "прекрасны и таинственны".

Где тайна есть, там, полагают,
И дьявол непременно обитает.

Венера, охарактеризованная Пифагором как sol alter, второе Солнце, из-за своего величественного сияния- равного которому нет ни у кого из небесных тел- первой должна была привлечь внимание древних теогонистов. До того, как ее стали называть Венерой, она была известна в до-гесиодовой теогонии как Эосфор (или Фосфор) и Геспер, дитя рассвета

Слишком часто репутация и будущее одного человека или одной группировки приносится в жертву ради выгоды другого человека или группировки. Но как внизу, на земле, так и вверху, на небесах, и потому Венера, планета-сестра нашей Земли, была принесена в жертву амбициям нашего маленького земного шара, чтобы представить его "избранной" Господом планетой. Она стала козлом отпущения, Азазелем небесного мира, за грехи Земли

Конечно, церковь верит в дьявола, и не могла бы позволить себе утратить его. "Дьявол является главной опорой церкви", - беззастенчиво уверяет один защитник Ecclesia Militans (воинствующей церкви).

Конечно, церковь верит в дьявола, и не могла бы позволить себе утратить его.

Помимо всего прочего, у Дьявола не было рогов до четвертого века христианской эры. Это было чистым изобретением отцов церкви, возникшим из их желания связать бога Пана и языческих фавнов и сатиров со своей легендой о Сатане. Демоны язычества были столь же безрогими и бесхвостыми, как и сам Архангел Михаил в воображении своих поклонников. "Рога" в языческом символизме были эмблемой божественной силы и творения, а также изобилия в природе. Отсюда и бараньи рога Амона, Бахуса и Моисея на древних медалях, и коровьи рога Изиды и Дианы, и т. д., и т. д., - и у самого Господа Бога Пророков Израиля. Ибо Аввакум предоставляет нам доказательства того, что этот символизм был принят "избранным народом" в той же степени, как и гоями-язычниками. В Главе III этот пророк говорит о "Святом с горы Фаран", о Господе Боге, который "грядет от Фемана, и чей блеск как солнечный свет", и у кого есть "рога, выходящие из его руки".

Если суммировать все это, то вышесказанное доказывает, что теологическая небылица о Люцифере была построена на разнообразных мифах и аллегориях языческого мира, и это вовсе не догма откровения, а просто догма, выдуманная для того, чтобы защитить и поддержать суеверие.

у Дьявола не было рогов до четвертого века христианской эры. Это было чистым изобретением отцов церкви, возникшим из их желания связать бога Пана и языческих фавнов и сатиров со своей легендой о Сатане. Демоны язычества были столь же безрогими и бесхвостыми, как и сам Архангел Михаил в воображении своих поклонников. "Рога" в языческом символизме были эмблемой божественной силы и творения, а также изобилия в природе. Отсюда и бараньи рога Амона, Бахуса и Моисея на древних медалях, и коровьи рога Изиды и Дианы, и т. д., и т. д., - и у самого Господа Бога Пророков Израиля. Ибо Аввакум предоставляет нам доказательства того, что этот символизм был принят "избранным народом" в той же степени, как и гоями-язычниками. В Главе III этот пророк говорит о "Святом с горы Фаран", о Господе Боге, который "грядет от Фемана, и чей блеск как солнечный свет", и у кого есть "рога, выходящие из его руки"