Эмили Дикинсон

Что желудь здесь
Зародыш лесов
В верховьях небес.

Может - белка меня не покинет?
Я сердце ей отворю.

А если не сможешь
Ты сам - свой Сторож!
Плен - это Сознанье.
Свобода - тоже.

Не изгонять, не отграничивать и не выпалывать зло из его угрожающей массы (ни даже разоблачать его),
Но умножать, объединять, довершать, расширять — и прославлять бессмертие и добро.

Ведь я просила хоть грош —
А в смущенную руку мою
Незнакомец бросил целое царство —
И — как столб — я стою.
Ведь я молила Восток:
«Чуть-чуть Рассвет приоткрой!» —
А он взорвал пурпурные дамбы
И меня затопил Зарей.

Мы не знаем — как высоки —
Пока не встаем во весь рост —
Тогда — если мы верны чертежу —
Головой достаем до звезд.

Обиходным бы стал Героизм —
О котором Саги поем —
Но мы сами ужимаем размер
Из страха стать Королем.

Если неба не сыщем внизу —
Вверху его не найдем.

Как Звезды, падали они -

Далеки и близки -

Как Хлопья Снега в январе -

Как с Розы Лепестки -

Исчезли -- полегли в Траве

Высокой без следа -

И лишь Господь их всех в лицо

Запомнил навсегда.

Я умерла за Красоту,

В могилу я легла,

И тут сосед меня спросил,

За что я умерла.

"За красоту", -- сказала я

И поняла -- он рад.

"А я за Правду, -- он сказал, -

Теперь тебе я брат".

Как родственники, что в ночи

Друг друга обрели,

Шептались мы -- покуда мхи

Нам губ не оплели.

Я удаляюсь -- я уже не ваша;

То имя, что упало на лицо мне

С водой когда-то в нашей сельской церкви,

Мне не послужит больше.

Теперь сложите его к куклам,

К детству, к той нитке пряжи,

Что становится все тоньше.

Крещеная без выбора когда-то,

Теперь в сознании приобщаюсь славе

Священным именем,

Зовущим к полноте, как полумесяц,

Наполнивший все своды бытия

Волшебным пламенем.

Второе имя... Первое звучало,

Когда я на руках отца молчала

Принцессой спящей;

Но теперь -- все правильно, все верно,

Имея волю выбрать и отвергнуть,

Я принимаю -- только Царство