Taking-meds

Смотри, чтоб тебе там псевдособака хуй не отгрызла

Во-от, уже начинаются эти «приблизительно». А потом окажется, что ты вовсе и не к Ручью и вовсе не Святому хотел попасть, а к какому-нибудь Дьявольскому толчку, и я просто неправильно тебя понял.

Деньги не пахнут. Потому что им, деньгам, многое простительно, а если точнее — практически всё, так что чем бы они ни пахли, люди закрывают на это глаза — ну, или зажимают носы — и просто продолжают усердно грести метафизической лопатой в погоне за лучшей жизнью или за чем там ещё.

Потому что Зона манила; тут у каждого за плечами была своя мрачная история — или же наоборот, пустота длиной в несколько десятилетий, что, в общем-то, часто являлось одним и тем же. Ведь в Зону шли не те, кто сбился с пути, а те, кто его никогда и не находил.

И, боже, он ненавидел запоминать сны.

Счастливые обстоятельства создают друзей, печальные — их испытывают.

Арсений уставился на него, подняв бровь, — и вдруг рассмеялся, легко, открыто, красивым, приятным смехом, и снова — до ямочек на щеках. Антон смотрел на них неосознанно долго, с запозданием ловя проскользнувшую в голове светлую, наивную мысль — разве способен человек с таким смехом обманывать?

Сейчас Антону казалось, что нет.

— Мозгу вообще не нравится всё время быть адекватом, — продолжил Арсений. — Это сложно. Один умный мужик говорил, что человек, ну, в целом может пребывать в двух состояниях.

«Когда» — не «если», хотя оба знали, что второе было честнее.

— Друзей в Зоне не бывает.

— Да, ты прав.