Владислав Аксенов

Даже сотрудники Департамента полиции обращали внимание, что в среде ярых патриотов особенно много сумасшедших.

Образы растерзанных или распятых мальчиков и девочек оказывались исключительно актуальными, мотивационными символами, призванными поднять нацию на бой с врагом. Однако в конце концов такая навязчивая пропаганда приводила к противоположным последствиям — выработке острого чувства неприятия, брезгливости от псевдопатриотической пропаганды.

Живучесть языческой ментальности российских крестьян Л. В. Милов связывает с большим значением в их жизни природно-климатического фактора [776]. Не отрицая искренность христианской веры деревенских жителей, он считает тем не менее, что в русском крестьянине было больше язычника, чем христианина, обращает внимание, что вера в Христа совмещалась с отчуждением от официальной церкви [777]. Зависимость от природы результатов сельскохозяйственных работ вынуждала деревенских жителей уповать на высшие силы, верить в сверхъестественное, в результате чего все важные этапы аграрного цикла ритуализировались. Крестьяне проводили обряды, по форме напоминавшие языческие мистерии. Веря в необходимость присутствия служителей культа во время проведения ритуалов для их своеобразной культовой легитимации, селяне приглашали православных священников. Тем не менее отношение самих крестьян к этим «христианизированным» обрядам оставалось прежним, шло из языческих времен. Так, например, М. М. Громыко описала «празднование на зеленя», распространенное в Орловской губернии и описанное этнографами в 1898 г. с пометкой, что «обычай этот ведется исстари». Формально он представлял собой весенний молебен в поле, когда только-только всходили озимые (зеленя). Проводил его местный священник. Однако помимо собственно молебна «празднование на зеленя» включало в себя несколько мелких обрядов, которым крестьяне давали название в соответствии с языческой традицией. Один из них назывался «поднятие богов (выделено мной. — В. А.) на зеленя» и представлял собой всего лишь обход поля с высокоподнятыми иконами Спасителя и Богоматери (иконы несли не священники, а мужики) [778]. Также «празднование на зеленя» предусматривало обычай «катать батюшку по зеленям» — священника бросали на землю и начинали валять по полю. Этнограф XIX в. С. В. Максимов замечал, что священника сбивали с ног, как правило, бабы и, повалив, начинали кататься рядом с ним, приговаривая: «Нивка-нивка, отдай твою силку, пусть уродится долог колос, как у нашего батюшки-попа волос» [779]. Надо сказать, что батюшки активно сопротивлялись, и этот обряд постепенно вышел из обихода.