Ирина Кравцова

Ринсвинд вдруг почувствовал себя очень одиноким. Он представил себе, что будет жить в лесу вечно, спать на листьях и питаться… и питаться… питаться тем, чем питаются в лесу. Деревьями, предположил он, орешками и ягодами.

Но она была слишком рослой, чтобы стать воровкой, слишком честной, чтобы пойти по тропе наемного убийцы, слишком умной, чтобы выйти замуж, и слишком гордой, чтобы избрать единственную оставшуюся общедоступной женскую профессию.

он представлял себе в те дни, когда самым захватывающим приключением для него было раскладывание овощей по ящикам

Их инстинктивный подход к дипломатии был таковым: «бей правых, пока не полевеют; бей левых, пока не поправеют»

Истину не так-то легко подчинить бумаге

Гармонирующая с ней шляпа походила на свадебный пирог, столкнувшийся с рождественской елкой.

Параноики только думают, что все ополчились против них. Волшебники это знают

Я не выходил отсюда много лет. – Он икнул. – Десятилетий. Япох

Он поймал взгляд Канины, обладающий убедительностью обрезка свинцовой трубы, и мудро заткнулся

Это те самые люди, которые, когда вы указываете, скажем, на необычный крокус, растущий рядом с ними, неуклюже разворачиваются, опускают ногу – и сразу раздается тихий, печальный хлюпающий звук. Если они теряются в лишенной дорог пустыне, вы можете их найти, положив на песок что-нибудь маленькое и хрупкое – например, бесценную старинную чашку, которая хранилась в вашей семье несколько поколений. Вскоре вы обязательно услышите хруст фарфора