Виктор Вебер

Атлант расправил плечи

веди себя как угодно, но с таким видом, будто имеешь на это право, и люди решат, что так оно и есть.

Нравилось ли нам это? Безусловно, потому что подражание — самая искренняя форма лести.

Богу мы верим. Остальные платят наличными.

Господи Иисусе! — воскликнул мужчина в ковбойской шляпе. — И что, по его мнению, сделают русские?
— Помолчи, Билл, — ответил бармен. — Дай послушать.
— Запуск любой ракеты с ядерным зарядом с территории Кубы против любого государства Западного полушария, — продолжил Кеннеди, — будет рассматриваться нами как нападение Советского Союза на Соединенные Штаты, требующее полномасштабного ответного удара по Советскому Союзу.

Они запустили собаку, и они запустили человека. Собаку звали Лайка. Помнишь? Она умерла там. Бедняжка. Им нет необходимости запускать двух человек и бомбу. Они воспользуются своими ракетами, а мы воспользуемся нашими. И все из-за говняного острова, где делают сигары.

Джонни насмотрелся новостных сюжетов о ракетах, которые проезжают по Красной площади Первого мая. Только он не знает… как, вероятно, не знает и сенатор Кучел… что у половины этих ракет нет двигателей.
— Ты не… ты не можешь…
— Он не знает, сколько этих баллистических ракет взорвется на пусковых площадках в Сибири из-за плохих расчетов. Он не знает, что половина ракет, сфотографированных нашими У-2, на самом деле раскрашенные деревья с картонными стабилизаторами. Это фокус, Сейди. На нем можно провести ученых, таких как Джонни, и политиков, таких как сенатор Кучел, но другого фокусника не проведешь.

ЦРУ ненавидело Кеннеди с того самого момента, как он отказался направить американские войска на помощь противникам Кастро, высадившимся в Заливе свиней. Изящное урегулирование ракетного кризиса только усилило эту ненависть. Они хотели воспользоваться этим кризисом как предлогом для окончательного и бесповоротного завершения «холодной войны», нисколько не сомневаясь, что «превосходство по ракетам» — фикция. Об этом даже пишут в газетах, иногда между строчек, иногда открыто, в колонках обозревателей

Женщины, которые ломают то, что не могут подмять под себя, и принижают то, что не могут понять.

Г.Х. Манро. Также известный как Саки. Рассказ называется «Открытое окно».