Александр Яковлев

Знакомо вам чувство, когда на улице идет дождь, а в доме тепло, и ты полностью, с головой погружаешься в книгу? Ты читаешь и читаешь, страницы шуршат под пальцами, и ты вдруг понимаешь, что по правую руку их уже остается меньше, чем по левую, и хочешь замедлиться, но все равно летишь вперед, не в силах дождаться развязки

Человек — сложное существо, способное на исключительное добро и великое зло, но действующее полностью по своему выбору.

Помнил он и другое, редкое в людях, драгоценное: тоской, слезами над собой жизни не сделаешь ярче, своих мук легче, людей счастливее. Наоборот, других отравишь жалобой, а себя выжжешь и надломишь.

мой бойфренд уехал на шесть недель, а оставаясь в одиночестве, я сознательно понижаю стандарты.

Кто-то, не помню, кто именно, сказал, что книга способна изменить вашу жизнь только одним способом — свалившись вам на голову.

А еще жизнь во время войны помогла ему выработать теорию, которую он назвал институционализацией убийства. Заключалась она в следующем: убедив себя в абсолютной необходимости своего поступка, человек приходит в конечном счете к выводу, что совершает вовсе не убийство.

Комната Фрейзера выходила на деревенскую площадь. У Пюнда — на кладбище, но он не жаловался. Напротив, этот вид даже заставил его оживиться.

Но то был человек без тени, а быть может, тень без человека.

Не отпускай меня» Исигуро [1], «Искупление» Макьюэна [2]

Любовник леди Чаттерлей»