Поль Гоген

Солнце выявляет все тайны, кроме своих

Не полагайся же на свои глаза, прохожий, и подумай о том, что художник потратил большия усилия, стараясь проникнуть в сокровенную тайну вещей.

она одинока уже в течение пяти минут или еще на пять минут, и она сердится, но никто, да и она сама не знает, зачем сердится она,—быть может, для удовольствия...

ы создали новую землю и новые небеса, но мне не по себе среди Вашего мироздания — оно слишком солнечно для меня, любящего светотень. И в вашем раю живет Ева, которая не может быть моим идеалом женщины. Вы — дикарь, не навидящий стеснительную цивилизацию, своего рода Титан, завидующий Творцу и создающий новый мир, робёнок, разрушающий игрушки для того, чтобы сделать из них новые".

Ваша цивилизованная Ева делает вас и всех нас женоненавистниками; древняя же Ева, столь испугавшая вас в моей мастерской, сможет когда-нибудь вызвать y васть менее горькую улыбку... Она в праве оставаться обнаженной перед нашими глазами.
Ваша же в этом естественном состоянии была бы бесстыдной, a естьли она красива — то к тому же она была бы источником зла и страданий".

хризантем, анемонов, ирисов

„Чем больше я старею, тем далине ухожу от цивилизации", — признается он сам в одном из писем. Он живет в бамбуковой хижине, покрытой листьями пандана, украшенной деревянной резьбой и маорийскими идолами — хижине, над входом которой надписывает: Maison du Jouir.

ак Русалка y Бальмонта:
„Я видела Солнце—сказала она.—
„Что после—не все ли равно!"

должна быть не источником дохода, a свободной игрой души.

В живописи, говорил Гоген, надо стремиться к музыкальному внушению, a не к литературному описанию"