Мастерская Дмитрия Симановского

Для писателя, который никогда всерьез не помышлял о подобном поприще, чье воображение никогда не тревожили литературные амбиции, появление на свет первой книги с трудом поддается разумному объяснению. Лично я не могу связать это событие с каким-либо интеллектуальным или психологическим мотивом. Величайший мой дар — это виртуозная способность ничего не делать, но даже скука не стала для меня разумным поводом взяться за перо.

Не случайно Анатоль Франс, самый выразительный и правдивый из французских прозаиков, отметил, что писателям пора наконец-то признать: «Если у нас нет сил молчать, мы говорим только о себе».

Через месяц после смерти Сатклиффа The Beatles подписали контракт с EMI, а год спустя, в августе 1963-го, четвертый сингл «She Loves You» стал самым быстро продаваемым в мире и первым золотым диском группы с миллионным тиражом. Их имидж, который менеджер группы Брайан Эпстайн сумел продвинуть на массовый рынок, можно было описать как «богема-лайт». The Beatles были не устрашающими битниками или рокерами, но симпатичными, немного странными и забавными ребятами: в них чувствовался стиль, очарование, запретная сексуальность богемных аутсайдеров, но ни капли угрозы. Так возник музыкальный и стилистический феномен, который полностью затмил и по неподдельной популярности, и по всем параметрам массовой культуры всё, что было сделано до этого в музыке и искусстве. Поп — настоящий поп — появился на свет.

В невиданном потоке абитуриентов, устремившихся в британские школы искусств (они же — арт-колледжи) в конце 1950-х — начале 1960-х, были и недоучки, которые, часто не имея особого (а то и вовсе никакого) призвания к искусству или дизайну, с радостью окунались в популярную музыку. В обычной жизни они, вероятно, стали бы простыми работягами, но благодаря учебе в арт-колледже получали доступ к романтическому миру буржуазной богемы, с его причудливыми идеями об эстетике, стиле и индивидуализме. Возможно, они занялись бы музыкой и без изучения искусства, а с визуальными практиками не имели бы ничего общего. Но основа их музыкальной идентичности была в значительной степени сформирована именно учебой в арт-колледжах. Всё следующее десятилетие и позднее особый интерес вызывали их представления о своей социальной роли и акцент на творческую независимость, что было прямым результатом воздействия, которое на них оказал этос изящных искусств. Раньше музыканты считали своей задачей развлекать публику — теперь они хотели творить. И как следствие, то, что они создавали (то есть популярная музыка), стало видом искусства — не в последнюю очередь потому, что они сами так решили

Композитор Стив Райх считает, что развитие минимализма в академической музыке ХX века может быть сведено к следующему: «Ла Монте Янг повлиял на Терри Райли, Райли повлиял на меня, затем я оказал некоторое влияние на Филипа Гласса — и вот вам Минимализм 101».

Однако реальную задержку альбома вызвали сложности процесса производства: в частности, привычное изображение желтого банана нужно было нанести отдельным слоем, так, чтобы «шкурку» можно было отклеить, обнажив двусмысленное розовое содержимое фрукта. Этот рисунок, прекрасный своей простотой (с точки зрения графики), является образцом эстетики проносящегося мимо рекламного щита, которая изначально вдохновляла художника. Его не просто распознают при взгляде издалека — его немедленно распознают как произведение Уорхола.
Когда обложка превращается в фетиш, а продвижение альбома — в искусство, коллекционеры и ценители пластинок получают в качестве бонуса ощущение исключительности. Они покупают «лимитированный» арт-объект, значение которого могут оценить лишь избранные. Ведь с точки зрения содержания в поп-арте, как и в скиффле или панк-роке, потребителю особо нечего понимать и нечему учиться. Напротив, обладание само по себе становится ключом к высшему знанию и к членству в особом клубе. Кто угодно может приобщиться к этому «тайному» знанию и получить эстетическое превосходство, всего лишь купив продукт; это так же просто, как посмотреть телевизор или сходить в супермаркет.