Мартин Лейтем

Уютно устроившись с книгой в руках, мы и сейчас продолжаем открывать в себе все новые и новые «я».

книга, которую «предлагает учитель, никогда не сыграет определяющей роли в жизни ребенка: столь сильное влияние может оказать лишь книга, попавшая к нему в руки по воле случая»,

Исторические вехи и переломные моменты — это далеко не только сражения и смены политических режимов, но еще и тихие, незримые миру победы.

Нет ничего удивительного в том, что Джимми Портер, высокомерный молодой человек, герой революционной пьесы Джона Осборна «Оглянись во гневе» (Look Back in Anger), решил зарабатывать на жизнь мелкой торговлей на рынке, предпочтя это занятие работе в обычном магазине.

Мурфилдс (что в переводе с английского означает «болотистые пустоши») — топкая, непригодная для проживания местность, справа от которой протекала река Уолбрук, позднее уведенная под землю. У этой земли был необычный административный статус: за нее отвечала не администрация города, а пребендарий [88] района Финсбери, что отражено в ее официальном названии — свободная земля Мурфилдс. Туда переселялись жители столицы, оказавшиеся без крыши над головой в результате Великого лондонского пожара 1666 года. Позднее болото осушили, но Мурфилдс так и остался одним из трущобных районов столицы, а подземные туннели, сооруженные для отвода излишков воды, превратились в убежище для подпольного криминального мира. С 1680-х годов здесь воцарилась еще более своеобразная атмосфера: на южной оконечности пустоши находился Бедлам — психиатрическая больница Святой Марии Вифлеемской. Над входом возвышались две статуи — Меланхолия и Мания (теперь они находятся в Музее Лондона)

А вот увесистая «Балканская трилогия» (Balkan Trilogy) и «Александрийский квартет», написанные в 1960-х годах, все еще приносят хороший доход.

В 1990 году, с огромной радостью приобретя новую книгу из серии «Плоский мир» в моем магазине в Кентербери, она пошутила: «Мне нравится “Плоский мир”, но нельзя, чтобы кто-нибудь в Лондоне увидел, как я покупаю эти книги».

— Чтоб ты, бескультурный южанин-империалист, знал: Хуан Карлос Онетти — это… — он бросил взгляд на отдел художественной литературы, расположенный напротив наших письменных столов, — это уругвайский Толстой.

Дом сэра Вальтера Скотта был столь роскошен, что почти не отличался индивидуальностью, поэтому поэт часто читал, устроившись посреди лестницы, ведущей в библиотеку.

Плотник из Корнуолла Джордж Смит (р. ок. 1800) ценил учебники по математике за долгий «срок службы». В автобиографии он вспоминает: «Труд по алгебре или геометрии стоил всего несколько шиллингов, но при подробном изучении его могло хватить на целый год».