Эжен Ионеско

Дэзи. Все-таки, может быть, мы сами во всем виноваты?
Беранже. Не думай об этом больше. Не упрекай себя. Чувство вины опасно. Будем жить своей жизнью, будем счастливы. Наш долг быть счастливыми. Они не злые. Никто им ничего дурного не делает. Они оставят нас в покое.

Ну что тут можно сделать?
Беранже. Они все посходили с ума. Мир болен. Они все больны.
Дэзи. Не нам их вылечить.
Беранже. Как мы будем жить в одном доме с ними?
Дэзи (успокаиваясь). Надо быть рассудительными.

Беранже. Вот если бы ученые додумались нагонять на небо искусственные тучи, не было бы такой засухи и жажда так не мучила бы.

Два анисовых ликера!

Домашняя хозяйка (отдает деньги Лавочнику, потом обращается к Старому господину). Вы так любезны. Вот французская вежливость. Не то что современная молодежь.

Домашняя хозяйка (Старому господину). Меня ждет муж, мсье. Спасибо. Как-нибудь в другой раз.
Старый господин (Домашней хозяйке). Буду надеяться, мадам.
Домашняя хозяйка (Старому господину). Я тоже. (Делает ему глазки и уходит направо).

Жан. Надо заявить протест городским властям. О чем они там думают в муниципалитете?

Беранже. Да я вовсе не так уж люблю пить. Но вот когда я не пью, мне все как-то не по себе. Будто я чего-то боюсь, вот я и пью, чтобы перестать бояться.
Жан. Бояться чего?
Беранже. Да сам не знаю. Тоска какая-то, трудно даже и сказать, как-то не на месте себя чувствуешь, и в жизни, и среди людей, вот и пропускаешь стаканчик. Это успокаивает, размягчает, и обо всем как-то забываешь...
Жан. Просто вы спьяну забываетесь.
Беранже. Устал я, уже много лет чувствую себя усталым. С трудом собственное тело таскаю, тяжесть такая.

А выпьешь немножко, и тяжесть исчезает, узнаешь себя, становишься самим собой.

Беранже. Мертвых больше, чем живых. И число их все увеличивается. А живых становится все меньше.