Дмитрий Суворов

Нет, у книги нет иммунитета против обложки.

Постель — будто скорлупа, хранящая зернышко тепла, из которого так не хочется прорастать…

Ну, это смотря с какой стороны поглядеть. Она ж ведь в оба конца течет, так? А может, это не река сносит землю в море, как нам тут правительство толкует? Может, это море гонит на землю волну?

Ибо, по убеждению Джо, всякийдень может оказаться Хэллоуином — все дело в правильной улыбке.

А главное — забудь о заботе, забудь навсегда. Ибо забота, симпатия заставят тебя опустить мост своего замка и высунуться из панциря… неужто ты хочешь, чтобы всякий проходимец знал, какое на самом деле мягкое у тебя брюшко?

Что там у кого внутри творится — так это дело того, в чьем нутре оно творится

подождал, пока не уймется сердечный набат в височной колокольне.

Ибо зачастую отголосок, помноженный на тишину, далеко превосходит звук, его породивший.

Она смотрит, как он недоуменно пожимает плечами и, все такой же зеленоглазый и по-прежнему прекрасный, уходит за слякотный горизонт ее памяти.

А Ли, отыскав очки и соскоблив сажу с единственного уцелевшего стеклышка, изучив пепелище своего лица в зеркале в ванной, заляпанном зубной пастой, задал себе два вопроса. Один всплыл из далеких и сумрачных детских воспоминаний: «Каково это — проснуться мертвым?»