Кристи Тейт

Он создавал ощущение, что я могу вольготно раскинуться, как морская звезда, переполненная жизнью.

Наши тела идеально подошли друг другу. Физическая часть отношений была продолжением всего того, что мы уже делали – разговоров, еды, смеха, поцелуев, прикосновений и сна. Впервые я поняла, что секс значит для меня очень много не потому, что он затрагивает интимные части тела, и не потому что монахини говорили, что Бог весьма сильно озабочен этим вопросом, и не потому что мать говорила, что я попаду в ад, если буду заниматься им до брака. Он был очень важен потому, что в сексе я уникальным способом дарила Джону свое тело, а он мне свое. Мы делили удовольствие этого обмена на двоих. И несмотря на то что Джон был добрым, преданным и любящим, это было невероятно эротично.

ошеломленная тем, на что способно человеческое сердце, как оно может удивлять и радовать, как может воссоединять, регенерировать, прощать и протягивать связи через океаны обиды, каньоны одиночества.

Мозгами я понимаю, что он устал до ломоты в костях, что сон тащит его за ноги в сладкое забытье. Но мне тоже хочется, чтобы он меня выслушал. Хочется, чтобы он приберегал часть яркой светлой энергии для меня.

И поэтому я вывалила их прямо там, сидя в кресле: я рыдала о том, как мне одиноко и страшно, что моя жизнь никогда по-настоящему не изменится, или, того хуже, для настоящих перемен потребуется больше, чем я смогу дать. И если бы этот сеанс не закончился в девять, уверена: я могла бы проплакать до самого обеда.

Доктор Розен потер ладонью область сердца – жест, который я уже видела прежде. Однажды он пояснил, что, когда кто-то прямо выражает ему свой гнев, это признак любви, который он вкладывает в сердце как драгоценный дар.

– Значит, эта травма делала меня одинокой все эти годы?

– Ваши чувства в связи с ней, которые вы похоронили, гнали вас прочь от людей.

– Почему?

Он подался ко мне и заговорил медленно:

– Если вы вступаете в близкие отношения, ваши сильные чувства выходят наружу – так же как этим утром. Вы привязываетесь к человеку, – он указал на себя. – Он может поехать на пляж. Он может не вернуться. Любовь будет приводить вас на этот пляж по тысяче раз в день до конца жизни.

– Я никогда этого не забуду.

Доктор Розен покачал головой.

– Кристи, вы никогда этого не забудете.

Порадоваться гневу? Это было еще более редкое явление, чем ссоры. Я не припомню, чтобы хоть раз орала на родителей по какой бы то ни было причине. Мы были людьми, предпочитавшими бойкот; нашим оружием были высокомерные вздохи и безмолвное тихое возмущение.

– Я могу злиться на тебя и все равно любить тебя, ты же знаешь.

– Ничто в его резюме не говорит, что он – «подходящий партнер на всю жизнь для женщины с психическими проблемами».

– Можете трахнуть его и выяснить, – предложил доктор Розен.

Тото, мы больше не в католической школе!