Джеффри Чосер

Как житие людей, кто в славе, в силе
Все дни свои счастливо проводили
И вдруг, низвергнуты в кромешный мрак
Нужды и бедствий, завершили так
Сврй славный век бесславною кончиной.

Как человек, обманутый льстецами,
Он был в восторге от таких похвал.
Увы! Скольких льстецов и прихлебал,
Что ложью слово правды заглушают,
К себе владыки часто приближают,
И лесть им слаще горькой правды часто.

Вы видите, не безнаказан грех,
Но час небесной кары скрыт от всех.
Тебе неведомо, когда и как
Зашевелится совести червяк,
Хоть о твоем не знает преступленье
Никто, – лишь ты один и провиденье.
Ученому и неучу равно
Расплаты час предвидеть не дано.
Грех из души гоните же скорей,
Покуда он не укрепился в ней.

Обжорливость! О. бездна ненасытна!
Когда б вы знали, чем она грозит нам
(За всякое излишество – недуг),
Когда бы вас остановил испуг.
Не стали бы вы мясом обжираться,
Увы, приходится нам сокрушаться,
Что правит всем обжорливое чрево,
Что сластолюбия гнилое древо
Весь мир корнями ныне оплело.
Чревоугодие – большое зло.

чем они не тешат алчных ртов:
Шафраном, луком, перцем и корицей,
Все сдабривают уксусом, горчицей.
Кора и корень, лист, орех, цветок,
Сок из надрезов, тертый порошок -
Все на потребу, в соус все пригодно.
Лишь заглушить бы яства вкус природный,
Лишь бы сокрыть его природный вид
И тем разжечь уснувший аппетит.
Но кто излишествами насладится,
В том дух живой тотчас же умертвится.
Кто пьет вино, тот стал на путь разврата.
В обличье пьяном не узнаешь брата.

, если смерть не терпится вам встретить,
Тогда смогу, пожалуй, вам ответить.
И если вы действительно не робки,
Смерть повстречаете на этой тропке.
Лежит она под деревом в кустах,
И на нее нагнать не могут страх
Угрозы ваши. А теперь прощайте
И всуе господа не поминайте».
И охватила радость тут повес.
Бегом они пустились через лес
И вот под деревом в кустах нашли
Не смерть, а золото. Со всей земли
Монеты звонкие, экю и кроны,

Лишь тот умен как следует и делен,
Кто все предвидит, зная наперед,
Какой удел его наутро ждет.
По-моему, той мыши грош цена,
Которая, хоть трижды будь умна,
Себе грызет единственную норку -
Заткнут ее, тогда сухую корку
И ту ей будет некуда снести.
Нет, сети надо загодя плести.

«О госпожа! Палач пусть снимет с плеч
Мне голову, когда я ошибаюсь,
Но утверждать пред всеми я решаюсь,
Что женщине всего дороже власть
Над мужем, что она согласна пасть,
Чтоб над любимым обрести господство.

Бывало, так он с кафедры вещал:
«Молю, чтобы никто не забывал

Игру коль начал – надобно играть
И правила игры не нарушать.