Римма Раппопорт

Тогда пути всего два: увлечь легко «проглатываемой» литературой или научить замедляться вместе с книгой и получать от этого удовольствие.

Согласно исследованиям Калифорнийского университета в Сан-Диего, в среднем человек с помощью различных устройств потребляет 34 гигабайта информации в день [3]. Бóльшая часть этой информации поступает в виде текста. Наивно ожидать, что ребенок, существующий в таком потоке, решит еще немного «догрузиться» книжкой.

Даниэль Пеннак в своем знаменитом эссе «Как роман» писал: «Время читать — это всегда украденное время».

Я ввожу в «Яндексе»: «Как заставить ребенка…» Первое по популярности — «слушаться», второе — «читать». Находится 11 миллионов результатов, более 1100 показов в месяц. Почему детское чтение так волнует взрослых? Есть ли основания волноваться? Как заставить детей читать? И нужно ли? Эта книга — попытка разобраться в том, почему детское чтение важно и что нам — взрослым — с этим делать

Как мама и как учитель я все время размышляю над детским чтением. Как объяснить собственному ребенку, что книги — это хорошо? Какую стратегию выбрать, чтобы ученики захотели читать? Что делать, если школьная программа не соотносится с читательскими потребностями моих учеников? Единственно верных ответов и гарантированно работающих советов нет. Их просто не существует.

Нечитающие дети
Я очень хочу, чтобы моя дочь полюбила читать. Мне важно воспитать человека, с которым можно поговорить о литературе, разделить радость от хороших стихов.

А что будет, если не получится? Однажды вернусь с работы, а у ребенка в одной руке планшет, в другой — смартфон, и вместо богатого внутреннего мира сплошной тикток

Олега Григорьева и азбуку Бродского.

Возраст, когда желание читать начинает теряться, совпадает с переходом в среднюю школу и официальным появлением литературы в расписании пятиклассника. Боюсь, это совпадение вовсе не случайно: права читателя исчезают, появляются сплошные обязанности — и даже если увлечение не сменяется отторжением, времени на него не остается.

Исследователь Михаил Алексеевский в лекции об антропологии чтения в современной России вводит термин «моральные паники»