Меган Уэйлин Тернер

— Каждый день мы чему-то учимся.
— Чему же ты научился сегодня? — спросил Софос.
— Держать рот на замке

— Мир объят огнем, — сказал он реке.
— Я не сгорю, — ответила река. — Я — вода

Я возразил, что последователи Асклепия дают клятву никому не причинять вреда. Он сказал, что для меня сделает исключение

сидел в королевской тюрьме. Долго ли? Не знаю. Потерял счет времени. Дни походили один на другой. Единственное различие — с каждым днем я становился еще грязнее. По утрам оранжевое мерцание тусклой лампы за дверью камеры сменялось столь же тусклыми, но ровными лучами солнца, проникавшими в тюремный двор. А вечерами, когда солнечный свет угасал, я говорил себе, что стал на один день ближе к освобождению. Чтобы скоротать время, вызывал в памяти приятные воспоминания, раскладывал их по полочкам и тщательно изучал. Снова и снова пересматривал планы, которые раньше казались такими простыми и понятными, и клялся себе и всем известным богам, что, если выберусь отсюда живым, никогда больше не возьмусь за такое рискованное дело. Безумно рискованное.

Камеры располагались в два этажа, я находился на верхнем. Двери камер выходили в галерею, а она отделялась от двора каменными колоннами. Внешняя стена, глухая, без окон, была фута три-четыре в толщину и складывалась из огромных камней, которые не могли бы сдвинуть и десять человек разом. Легенды гласят, что древние боги сложили эту стену всего за один день.

Прежних захватчиков вытеснили новые, и в конце концов граждане Сауниса восстали и вернули на трон своего короля. Но торговля все равно продолжалась на берегу моря, это вошло в привычку, и в здании агоры новый король оставил тюрьму. Она никогда не пустовала, потому что король не состоял в родстве ни с одной из семей, правивших городом раньше. И к тому времени, как я очутился здесь, история эта почти стерлась из людской памяти. Для горожан тюрьма была всего лишь местом, где держат бедолаг, не заплативших налоги, и прочих преступников.

На суде ты сказал, что даже стены королевской тюрьмы тебя не удержат, и я предполагал, что тебя уже и след простыл. — Он явно любовался собой.

Я закинул ногу на ногу и устроился поудобнее. Его передернуло.

— Всему свое время, — ответил я.

— Истинная правда, — согласился волшебник. — И какое же время тебе потребуется?

«Еще полчаса», — подумал я, но этого тоже не стал говорить.

— На мой взгляд, времени понадобится немало, — сказал волшебник. — Возможно, вся твоя оставшаяся жизнь. Как-никак, — пошутил он, — после смерти ты недолго пробудешь в королевской тюрьме, верно?

— Пожалуй, да. — Шутка не показалась мне смешной.

Я пожал плечами. Из тюрьмы я бы тоже смог выбраться, но потребуется время. Возможно, долгое. А мне хотелось, чтобы королевский волшебник предложил выход побыстрее.

Забавная штука: со времен захватчиков в Саунисе поклоняются новым богам, но, если нужно хорошенько выругаться, вспоминают богов старых.

Поль, — крикнул он, — усаживай ребят. А я погружу вора.

Он говорил обо мне словно о вещи, которую надо среди прочих запихнуть во вьючный мешок или, точнее, в седло. Мне это не понравилось.