Е.И. Романова

Двадцать лет строил из себя хорошего, мудрого человека… только раз в году пар выпускал. Жизнь мне была не мила. Она вытекала из меня тонкой струйкой.

Пепе никогда не расставался с ножом, ведь он был отцовский – а значит, бесценный.

Какое-то время все тихо и спокойно: мы жуем стейки и смотрим «Дрожь земли». Люди едят – и людей едят.
И это, как ни странно, очень похоже на счастье

Может, если бы ты был мне настоящим другом, а не бездонным колодцем потребностей, ты бы первым узнал про Нейтана.

Стоп. Вот она – жалость. Ее-то мне и не надо

Хочу с ним встретиться. Получить порцию юмора и обнимашек

Убью любого, кто попытается тебя обидеть.
– Сначала это сделаю я.

Не-а. Я наговорил гадостей Джареду. А он наговорил гадостей мне.
– Очень гадких гадостей?
– Таких гадостей, на которых дружба обычно заканчивается.

Я никого не целую из жалости. Я вообще ничего не делаю из жалости. Жалость оскорбляет. Она подразумевает, что ты чем-то лучше человека, которого жалеешь

Доброта – это вообще самая важная штука на свете. Жалость – это оскорбление, а доброта – чудо