Михаил Фишман

В январе 1991 года Москва решилась на силовые действия в объявившей независимость Литве: советские танки вошли в Вильнюс, и при штурме телецентра 14 человек погибли (до сих пор неизвестно, участвовал ли в принятии этих решений сам Горбачев).

прокуратура открыла уголовное дело по

Сам Кириенко вспоминал потом, что 20 августа к нему пришел Березовский с группой банкиров. Березовский требовал де‍

По воспоминаниям обоих, Ельцина и Путина, Путин ему тогда сказал, что не уверен, что готов к эт

И благодаря Аксючицу в августе 1990 года Немцов впервые в жизни оказался за границей – в Париже, где Аксючиц проводил конгресс молодых христиан и встречи с российскими эмигрантами.

Он не лукавил и не кокетничал, когда в одном из интервью в мае 1991 года говорил: “Настал такой момент, что уже и наукой стало трудно заниматься. Сейчас наше будущее и наше судьба – они в политической жизни. Я надеюсь, что года через три-четыре и научная интеллигенция, и творческая отойдут от политики: будет возможность и им, и другим людям свободно трудиться, чтобы им никто не мешал. Наше присутствие в политике недолговечно – именно интеллигенции”

Программа рыночных реформ, запущенная в Польше экономистом Лешеком Бальцеровичем, служила ориентиром. Можно было спорить о деталях, но и диагноз, и суть необходимой стране экономической терапии были всем очевидны: либерализация цен, финансовая стабилизация, приватизация.

Идея перехода к частной собственности на землю звучала как предательство дела социализма – и вообще это было что-то неслыханное.

Бывают в истории моменты, когда люди жаждут свободы, – говорил Немцов много лет спустя, – в новейшей истории России такой момент был. Это конец 80-х – начало 90-х.

Утром 19 числа время как будто повернулось вспять: по пустым московским проспектам двигались колонны танков, и вместе с ними в столицу хлынул мрачный, тяжелый, холодный дух советского прошлого.