Борова Олена

Ветхий Завет — это собачье дерьмо. Он изобилует сексизмом, описанием пыток и нестыковками. Иисус проповедовал любовь. Любую любовь.

Церковь не только для тех, кто верит в Бога. Она для тех, кому больше не во что верить. Для одиноких, потерянных и бездомных. Она для них убежище.

Вера должна быть сознательным выбором, а не чем-то, что тебе навязали путем промывания мозгов, когда ты слишком юн и не способен понять или усомниться. Веру невозможно передать детям как наследство. Она неосязаема и не абсолютна. Даже для священника. Над ней необходимо постоянно работать, как над браком или воспитанием детей.

Любой может усомниться. Естественно. Случаются несчастья. Некоторые события заставляют тебя задаться вопросом — существует ли Бог, и если существует, то почему он такой ублюдок. Но правда заключается в том, что несчастья случаются не из-за Бога. Он не сидит в своей небесной канцелярии, придумывая способы «испытать» нашу веру, подобно персонажу Эда Харриса из «Шоу Трумана».

Несчастья случаются потому, что жизнь — это серия случайных, непредсказуемых событий. На всем ее протяжении мы совершаем ошибки. Но Господь милостив. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Убийство — это почти всегда акт отчаяния, без продумывания последствий. Для жизни и для души.

Впрочем, все трагедии таковы. Именно поэтому с ними так тяжело смириться. Принять, что удары судьбы случайны и часто жестоки. Мы склонны искать виноватых. Мы не можем согласиться с тем, что несчастья могут происходить без всякой на то причины. Что не все нам подконтрольно. Мы корчим из себя маленьких богов своей собственной вселенной, лишенной, однако, божественной м

милости, мудрости или благодати.

есть вещи, которыми просто невозможно поделиться с мамой.

Один друг как-то посоветовал мне никогда не иметь детей. Если я хочу иметь возможность спокойно допивать кофе, досматривать до конца фильм или наслаждаться полноценным ночным сном.

Я повернулась, слегка отодвинувшись от нее.
— Если вы не против, я бы не хотела говорить о гриппе.
Миссис Питерс раздраженно сказала:
— Как ты можешь о нем не говорить? Мы ведь даже разговариваем сквозь марлевые повязки.