Александра Берлина

сидел перед железной печкой на полу на груде книг, читал их, вырывал из них страницы и засовывал остальное в печку

Мне рассказывал Эйхенбаум. Существует экземпляр трагедии «Ромео и Джульетта», принадлежавший Толстому. Он читает, делая к Шекспиру иронические примечания, доходит до места, где Ромео говорит, что «вся философия мира не заменит Джульетту». Тут Толстой делает какое-то примечание на полях, зачеркивает, делает другое, тоже зачеркивает. Наконец пишет крупно и раздраженно: «Очевидно случайная удача».

Она — та женщина, про которых Дюма-младший говорил, что это самки каиновой породы.

Змеи вырастают из своей старой шкуры, потому что шкуры не умеют расти. Старый чехол змеи сбрасывается, он зовется выползнем. Это слово сказал Даль Пушкину. Пушкин смеялся.

Счастливых концов литература, большая литература, не знает.

Роман «Анна Каренина» весь построен на внутренних монологах, как бы на непонимании людей друг другом.
Может быть, это сказано неожиданно, но, перечитывая книгу не в первый раз, удивился больше, чем читая Достоевского. Там герои мыслят одинаково, как будто они читали с детства одного автора — Достоевского.

Достоевский восхитился сценой примирения Алексея Каренина с Алексеем Вронским у постели Анны Карениной. Она умирает от родильной горячки. Умирает, восхваляя бывшего супруга, отрывая руки Вронского от его лица.
Достоевский говорил, что нет конца более великого, потому что нет виновных.

Евгений Дмитриевич Поливанов в молодости, прочитав «Братьев Карамазовых», держал пари с гимназическими товарищами, что он положит руку под проходящий поезд и не отдернет ее. И паровоз отрезал ему левую руку.
Это его образумило, он стал заниматься. Сперва он учил корейский язык, потом китайский язык, потом знал филиппинские языки, знал все тюркские языки и писал оставшейся рукой в анкетах, что «совершенно неграмотен по-бутукудски». А бутукуды — это народ в Южной Америке, который палочкой пробивает себе нижнюю губу. «Если бутукудский язык понадобится, прошу предупредить меня за три месяца», — писал он дальше в анкете. Еще и сегодня студенты употребляют эту его формулу, варьируя название языка.

Количество статей, которые я написал, может сравниться только с количеством статей, в которых меня ругали.

Когда мы издавали газету, у нас не было муки, чтобы заварить клейстер, и мы газету примораживали водой к стенке. Такое годится только для зимы. Летом ищите другой способ.