Мария Плетнева

В XI веке Папа Римский Григорий VII в одном из писем написал следующее: «Я едва могу найти епископов, которые подчиняются закону либо в своем назначении, либо своим образом жизни и правят христианами в любви к Христу, а не ради мирских амбиций. Среди мирских правителей я не знаю ни одного, который ставит почитание Бога выше своей собственной славы, а праведность – выше выгоды… Так как нет правителя, которого волнуют такие вещи, мы должны защищать жизни верующих людей».

Как писал венгерский историк Е. Гергей: «На Капитолии росла сорная трава, на римском Форуме паслись козы, а в садах Ватикана по ночам появлялись волчьи стаи… Крыша собора Св. Петра обрушилась, Латеранскую базилику использовали под конюшни». Так себе ситуация вырисовывается с козами да волками. Каждый Папа Римский признавал только себя, щедро сыпал проклятьями в сторону тех, кто был не согласен, предавал анафеме и отправлял в ад своего оппонента. Но с радостью принимал присягу верности от разных правителей и заодно успевал собирать налоги. Как народ разбирался во всем этом хаосе, какой Папа был настоящим? Правители поддерживали того Папу, которого им было выгодно иметь, исходя из личных и территориальных амбиций, а обычный народ права на свое мнение в принципе не имел. Очень красочно положение дел охарактеризовал уже знакомый нам по предыдущим главам Антонино Пьероцци, архиепископ Флоренции: «Кто из них был канонически избран, никакой человек знать не обязан, и народ в этом отношении может последовать за своими вышестоящими лицами или прелатами».