Луиза Пенни

всей после­дующей жизни, другие — нет. Большинство выбирают нечто среднее. Нет какого-то правильного или лучшего способа поведения. Откровенно говоря, я бы пока проявлял осторожность, однако для паники нет ни малейшего повода. — Он улыбнулся и добавил: — Но вы на паникеров не похожи.
Так оно и было, хотя некоторые выглядели чуть

Он выдвигает теорию, согласно которой жизнь — это утрата, — сказала она, немного помолчав. — Утрата родителей, утрата любви, утрата работы. Поэтому мы долж­ны отыскать в нашей жизни более высокий смысл, чем эти люди и явления. Иначе мы потеряем и себя

Жизнь — это перемены. Если вы не растете и не развиваетесь, то топчетесь на месте, тогда как остальной мир быстро уходит вперед. Большинство этих людей остаются незрелыми. Они живут «тихой» жизнью, пребывают в ожидании

— В ожидании чего?

— В ожидании того, что кто-то их спасет. Спасет или хотя бы защитит от большого страшного мира. Но дело в том, что никто не может их спасти, потому что это их проблемы, а значит, и решение должно быть принято ими. Только они сами могут себя спасти.

Неведение и в самом деле оказалось благодатью.

Оскар Уайльд говорил, что совесть и трусость в сущ­ности одно и то же. Мы не совершаем преступления не потому, что этого не позволяет совесть, — мы просто боимся быть пойманными

— Зло не выставляет себя напоказ и всегда имеет человеческое лицо, оно разделяет с нами постель и ест с нами за одним столом,

А ты знаешь, что происходит с неудачниками?»
«Они теряют свои жизни»

Гамаш вспо­мнил начало книги Вирджинии Вулф «Орландо». Этот Орландо на протяжении своей многовековой жизни ищет не богатства и славы или почестей. Нет, он ищет только общения

Но я думаю, что многие люди любят свои проблемы. Это дает им всевозможные предлоги, чтобы не расти и смиряться со своей жизнью.