Шанталь Акерман

Я слушаю ее смех. Ее смешит всякая ерунда. Эта ерунда — большое дело. Даже по утрам она иногда смеется.
Просыпается уставшей, но все-таки просыпается и начинает свой день

Она смеется.
Мне нравится слушать ее смех.
Она много спит, но смеется. Получает удовольствие от жизни. Потом спит

Я так не умею. Не умею ждать весну. Я погружаюсь в зиму с ее тяжелыми темными тучами, которые, кажется, так и будут всегда

когда жизнь хорошая, не думаешь, что каждый день понемножку умираешь

Даже наши тени друг друга любят, когда мы идем рядом.

Я не знаю, что буду делать и где буду жить, смогу ли еще куда-то поехать. Но все-таки собираюсь поехать в Париж, в мою квартиру. У меня есть квартира. Там я у себя. Так говорят, у себя.
Но я не чувствую, что у меня есть это «у себя» или какое-то другое место.

Перечитала всё написанное, и мне ужасно не понравилось. Но что делать, написала же. Вот оно.

Кто знает, что может произойти, а я знаю даже меньше других, потому что то, что со мной произошло, уже произошло, и кто вообще мог выдумать такое.

Больше всего я люблю то время дня, когда я чувствую, что у меня есть жизнь, когда я быстрым шагом иду купить сигарет. Внезапно я становлюсь человеком. Свободным человеком, у которого есть дело

еще мне нравится записывать то, что происходит, даже если не происходит ничего. Тогда я тоже чувствую себя человеком, у которого есть дело, даже если ничего не происходит.