Анастасия Басова

А вдруг только в наших травмах может зародиться будущее?

— Когда бо‍­ишь‍­ся чего-​то, — ска‍­за‍­ла она, — это знак, что имен‍­но это тебе и нужно сде‍­лать.

иногда он смотрел на себя, гуляющего с огромной собакой по незнакомому городу, и удивлялся тому, как он вообще до такого дошел.

Напоминает вращающиеся двери, — сказал Дейл. — Ты не внутри, но и не снаружи.

Этот же друг, писатель, сказал мне еще тогда, весной, что если я буду переезжать в Лондон с ограниченными средствами, то лучше купить квартиру в плохом доме, но в хорошем районе, а не наоборот. Только настоящие счастливчики и настоящие неудачники, сказал он, могут получить и то и другое — остальным приходится выбирать. Мой агент был удивлен, что я решила воспользоваться этой мудростью, если ее вообще можно было так назвать. По его опыту, люди творческие делают выбор в пользу света и пространства, а не хорошего расположения. Они ищут в вещах потенциал, в то время как большинство стремится к безопасности и конформизму, к тому, что можно купить в готовом виде, к собственности, привлекательность которой заключается в сумме использованных до предела возможностей. Ирония заключается в том, сказал он, что эти люди, боясь быть оригинальными, помешаны на оригинальности.

Другими словами, брак держится не на совершенстве, а на уклонении от определенных реальностей

— Тебя когда-нибудь посещает чувство, — спросил меня Дейл, — что, если бы не ты, всё накрылось бы медным тазом?

Ты не подумай, сказал он, я люблю своих друзей, хотя среди них много тех, кто и в сорок лет продолжает вести тот же образ жизни, что в двадцать пять. Взрослые люди, которые всё еще ширяются наркотой и неистово отрываются на битком набитом танцполе — слегка удручающее зрелище; я, во всяком случае, могу найти для себя занятие поинтереснее

— Дело в том, — сказал он, — что такая жизнь — вечеринки, наркотики, бессонные ночи — скучна и однообразна. Она не ведет тебя никуда, она, в общем-то, и не предназначена для этого, потому что представляет собой свободу. — Он взял пластиковую розовую миску и размешал ее содержимое кисточкой. — Чтобы оставаться свободным, — сказал он, макая кисть в густую коричневую пасту, — нужно избегать изменений

— Но невозможно не впустить людей, когда они хотят зайти, и невозможно спросить у них, что они дадут тебе взамен