Гарри Франкфурт

Тем не менее очевидно, что согласие или несогласие с оценочными суждениями зависит от других суждений, которые сами по себе просто не являются нормативными, — т. е. они зависят от суждений о фактах. Поэтому мы не можем обоснованно судить о том, что определенный человек обладает скверными моральными качествами, если при этом не основываемся на фактических утверждениях, описывающих примеры его или ее поведения, которые, по всей видимости, и свидетельствовали бы о моральном несовершенстве. Более того, эти фактические утверждения о поведении данного человека должны быть истинными, а рассуждение, с помощью которого мы выводим оценочное суждение, обоснованным.

Таким образом, жертва лжи, в той мере, в какой она отлучена от истины, изолирована от мира общедоступного опыта и заключена в область воображаемого, куда не ведет никакой путь, по которому могли бы последовать другие люди.

Эти циничные антагонисты здравого смысла, представители одного из ярких подвидов, которые называют себя постмодернистами, воинственно и самодовольно отрицают, что истина обладает хоть какой-то объективной реальностью

различия, которые мы проводим между истинным и ложным, в конце концов всегда зависят лишь от одной неоспоримо объективной и авторитетной точки зрения — нашей собственной. Или, согласно другому варианту той же доктрины, тон задают не столько даже индивидуальные точки зрения, сколько те ограничения, которые налагают на нас жесткие экономические и политические реалии или подспудно направляющие нас привычки и обычаи нашего общества. Суть позиции постмодернистов заключается в следующем: то, что человек считает истинным, сводится только к его личной точке зрения, либо зависит от того, что он вынужден считать истинным под давлением сложно устроенного и неизбежного социального влияния.

многим удается убедить себя — иногда даже с неким самодовольством, — что нормативные, т. е. оценочные, суждения не могут считаться либо истинными, либо ложными. Их точка зрения заключается в том, что подобные суждения на самом деле вообще ничего не утверждают, т. е. не содержат какого-либо утверждения, которое было бы верным или неверным. Такие суждения, полагают они, скорее, выражают лишь наши чувства и установки, которые, строго говоря, не истинные и не ложные

Цивилизации никогда не развивались, да и не могут развиваться, не обладая большим количеством надежной фактической информации. Они не могут и процветать, если поражены инфекцией ошибочных убеждений.

, люди, обладаем особым талантом игнорировать и не замечать требования рациональности, что часто и демонстрируем.

Человек осознает ничем более не сдерживаемую способность становиться и продолжать быть тем, кем он на самом деле является. Таким образом, он чувствует себя больше самим собой. Он чувствует себя живым

люди склонны любить то, что, как они чувствуют, помогает им «обретать себя», понимать, «кем они на самом деле являются», и смотреть жизни в лицо, не предавая и не искажая свою собственную природу.

человек, который пренебрегает истиной или равнодушен к ней, пренебрегает или равнодушен к своей собственной жизни. Такое неприязненное или небрежное отношение к себе встречается очень редко, и его очень сложно долго поддерживать. Поэтому Спиноза и делает вывод, что практически все — т. е. все, кто ценит свою жизнь и заботится о ней, — любят истину, будь то осознанно или нет. Насколько я могу судить, Спиноза в целом был прав. Практически все мы действительно любим истину, независимо от того, осознаем мы это или нет. И в той мере, в какой мы осознаем, что конкретно требуется для того, чтобы эффективно справляться с жизненными проблемами, мы не можем не любить истину.