Алексей Гедеонов

И они перешли на немецкий.

Очень, очень удобный язык, чтобы поругаться.

Ты пойми, — продолжила бабушка, крутя чашку с чаем в руках, — то не примха, то мус37: он не оставит нас в живых, он же доберётся до всех.

Заяц с брелока сказал, почтительно присвистывая:

— Ну идите, идите — она сегодня добрая.

Бабушка немного непочтительно отозвалась про чью-то ушастую морду, и мы вошли в открытую дверь.

Я задумался об эволюции. Мысли про возвращение в Мировой океан в виде поющей сельди пришлись мне не по душе. Словно отзываясь на них — карпы в ванной издали всплеск.

Я получил мисочку из-под теста; тщательно водя по ней пальцами, наелся сам и угостил Ваксу, сделав из неё «барса» — на чёрной шерсти понаставил белых отпечатков рук. Возмущённая кошка цапнула меня за пальцы и удалилась на окно — умываться.

В это время безмятежно спящая Вакса вонзает в меня все когти. Я издаю короткий крик и спихиваю кошку на пол.

— А это лишнее, — сурово говорит ей бабушка. — Не ломай с себя тигруса.

Бабушка всегда принимала по утрам холодный душ. И делала зарядку. Мы с Ваксой нет. Холодной воды боялись, а лучшей зарядкой считали спортивное ориентирование в холодильнике.

Праздновали ли Рождество в Назарете? Если да, то что дарила Мария маленькому Иисусу? Игрушечных зверей, вырезанных Иосифом? Заставляли ли его помогать накрывать на стол? А петь песенки с табуретки?

Колоссалный мелон!!! — изрекла бабушка и волнообразно взмахнула рукой прямо перед носом кузины Сусанны — сверху вниз — будто протерла зеркало

не будь смутный, ошибается каждый.