Надежда Жаркова

Когда разражается война, люди обычно говорят: «Ну, это не может продлиться долго, слишком это глупо». И действительно, война – это и впрямь слишком глупо, что, впрочем, не мешает ей длиться долго. Вообще-то глупость – вещь чрезвычайно стойкая, это нетрудно заметить, если не думать все время только о себе.

о им нужны были жертвы, и они набросились на евреев. Тут жители города, приветствуя кровавые погромы, стали брататься с пастухами. Были разгромлены гетто Лектура, Овилара, Кастельсарразена, Альби, Оша, Тулузы; в одном месте сто пятнадцать трупов, в другом — сто двадцать два... Не было города в Лангедоке, где обошлось бы без погрома. Евреи Вердена-сюр-Гаронн сначала бросали в фанатиков, словно метательные снаряды, своих собственных детей, а затем перерезали друг друга, чтобы не попасть в руки одержимых.

Придется построить все заново. Что ж, построим. Дом? Погиб. Сад? От него ничего не осталось. Ну что ж, построим новый дом. Разобьем новый сад. Чем меньше осталось, тем больше сделаем. Ведь это и есть жизнь, и мы живем, чтоб строить заново, правда? Мы восстановим и нашу семейную жизнь, восстановим дни, восстановим ночи.

В этой низине окопы похожи на сейсмические трещины, и кажется, что на развалины после землетрясения вывалились целые возы разных предметов. А там, где нет мертвецов, сама земля стала трупом.

Нередко случается, что, когда говорят о молнии, небо отвечает громом, а человек, о котором злословят, неожиданно переступает порог. Можно подумать, что события с умыслом подстерегают нас.

Но не стоило входить ради меня в такие расходы.

la fасciа lyngа, такой унылой физиономии,

его леность – та же мудрость, ибо мудр тот, кто не притворяется деятельным, когда нечего делать

бой неправый поступок, даже свершенный ради правого дела, несет в себе проклятие».

Люди посредственные терпят около себя лишь льстецов, что и понятно: стараниями льстеца посредственность может не считать себя таковой.