Александр Андреев

чем больше жертв мы приносим воображаемому мифу, тем упорнее за него цепляемся, потому что отчаянно хотим придать смысл этим жертвам и причиненным нами страданиям.

Информационно-психологическая война наиболее эффективна в странах с невысокой политической культурой, сильной социальной напряженностью, этническими и религиозными конфликтами. Мощное средство – монтаж и чередование достоверной и ложной информации.

Воюя с мнимыми великанами, Дон Кихот просто валяет дурака. Убив же кого-то не понарошку, он будет всеми силами держаться за свои фантазии, так как только они оправдывают его злодеяние. Как ни парадоксально, чем больше жертв мы приносим воображаемому мифу, тем упорнее за него цепляемся, потому что отчаянно хотим придать смысл этим жертвам и причиненным нами страдан

В начале третьего тысячелетия либерализму угрожает не философская идея, отрицающая существование свободных индивидуумов, а конкретные технологии. В самом скором времени нас ожидает нашествие чрезвычайно полезных устройств, приспособлений и структур, которые не оставят места свободной воле индивидов. Выживут ли в этих условиях демократия, свободный рынок и права человека?

Хотя Toyota или Аргентина не имеют ни тела, ни разума, они являются субъектами международного права, которые могут владеть землей и деньгами, а также привлекать и привлекаться к суду. Не исключено, что в недалеком будущем такой же статус получат и алгоритмы. И тогда ничто не помешает алгоритму сделаться хозяином транспортной империи или венчурного фонда и перестать подчиняться желаниям человеческих особей.

Это выглядит невероятным, но тут полезно будет вспомнить, что уже сейчас законными владельцами почти всей планеты являются интерсубъективные сущности, а именно страны и корпорации. А пять тысяч лет назад почти весь Шумер принадлежал вымышленным богам Энки и Инанне. Если владеть землей и нанимать людей могут боги, то почему не алгоритмы?

Люди больше не будут автономными единицами, устраивающими свою жизнь в соответствии со своими желаниями, а привыкнут воспринимать себя как совокупность биохимических механизмов, которые находятся под постоянным наблюдением и контролем сети алгоритмов. Для того чтобы это произошло, не нужен алгоритм, который знает меня в совершенстве и никогда не ошибается; ему достаточно знать меня лучше, чем знаю себя я сам, и ошибаться реже, чем ошибаюсь я. Тогда у меня будет резон доверять этому алгоритму все больше моих решений – как мелких повседневных, так и жизненно важных.

В XXI веке самое ценное, что у нас, людей, есть, – это наши персональные данные. А мы отдаем их тех-ногигантам в обмен на услуги электронной почты и забавные видео с котиками.

Мы отправляемся в супермаркет и покупаем любое из тысячи разных блюд, одобренных органами здравоохранения. Но что бы это ни было – итальянская пицца или тайская лапша, – мы проглотим ее в спешке перед телевизором, не обращая внимания на вкус.

Государства еще никогда в истории не знали так много о том, что происходит в мире, – но редко какая империя действовала так нескладно, как современные Соединенные Штаты. Они похожи на игрока в покер, который знает все карты на руках у соперника, но умудряется проигрывать партию за партией.