Ирина Ратушинская

В твоей России больше нету строк —
Но есть язык свинцовых многоточий.

Оставляя плоть,
В восьмидесятые (Господь,
Храни!) —
почти что невесом —
Иди!
Уже не страшный сон:
Иди!
Как колется трава…
Иди!
Закопанного рва
Не зацепи босой ступней:
А ну как встанет?
Простыней —
Накроет?
Что там — впереди?
Не спрашивай!
Живой — иди!

Потому ее и не хотели долго держать в больничке: подлечили слегка — и обратно в зону. Я встретила там женщин, которые ее помнили:
— Умная была баба! Как она у вас, жива?
Стоит ли обижаться за их лексикон — они пани Ядвигу полюбили и искренне за нее беспокоились.