Ирина Ратушинская

ыслушали правительственный указ — «вечная ссылка». И навсегда запомнила Лагле улыбку бабушки:
— Они думают, что распоряжаются вечностью?

Одно мы понимаем: не будь таких вынужден­ных надсмотрщиков и лжецов, не удержалась бы ни дня эта чудовищная система насилия и подавле­ния душ. Они же ее жертвы, они же на нее и рабо­та­ют — просто по слабости, да из страха.

А главное — с каждым новым поколением нас, незапуганных, все больше, и здесь ваша погибель!

«В феврале 1984 года, после долгой и продолжительной болезни, в возрасте 72 лет, не приходя в сознание, советское государство возглавил Константин Устинович Черненко61!»

Они зэки, и я тоже. Потом, когда поезд тронется, а конвойный будет другой, не такой осатанелый, они мне через него подгонят еще пару конфет, а я им — пачку сигарет (знала, что надо купить перед этапом, куришь не куришь). И первое мое выученное зэковское слово будет «подогрев». Это вот такая неположенная передача. Первый смысл слова я ловлю сразу: согревает душу. Второй дойдет до меня полугодом позже: когда поешь, не так мерзнешь, как впроголодь. Так что — подогрев буквальный, калории…

Кроме того, ткань обычно «с пропиткой» — от этой химии на руках появляются язвы — чем дальше, тем больше. Идешь с этими язвами к врачу, а она тебе: «Это от гомосекса» (от лесбийской любви, значит)

Мы обычно хвалили Нюрку за исполнение обязанностей: к похвалам она очень чувствительна. И я со всей добросовестностью ахаю:

— Ай да Нюрочка! Ай да умница! Ах, охотница ты наша ненаглядная! Да без тебя бы нас уже заели эти мыши! Да где ж ты такую серую раздобыла? Героиня! Красавица! Пионерка! Отличница!

Однако Нюрка, выслушав положенные восторги, еще чего-то от меня хочет. И дает понять весьма недвусмысленно — чего именно. Оказыва­ется, она не из хвастовства принесла мне свою добычу, она хочет меня накормить! Как могу, объясняю ей, что в голодовке не положено есть даже мышей. Поняла? Поняла. Берет свою жертву в зубы и уносит. Потом оказывается, что она приволокла ее в дом и пыталась угощать всех по очереди! Выслушав многократные вежливые отказы, сообразила наконец, что голодовка — дело серьезное, и деликатно слопала свою мышь в сторонке, стараясь, чтоб никто не видел.

Постойте!
Быть может — нам все это снится?
Но утром выходят газеты.

ветственно, никогда не наглел.
Не всегда аббревиатуры складываются в слова. И если вы, читатель (не дай бог, конечно), когда-нибудь прочтете на тюремной стене рядом со своим именем ЛТБЖ — это будет означать просто-напросто: Люблю Тебя Больше Жизни. Это не труднее запомнить, чем КГБ.

А надпись ПИОН означает вопль души: Проснись, Ильич, Они Наглеют!