Лидия Зиновьева-Аннибал

Вера ненавидит свет и ненавидит мужчин. Вера великолепна.

Вера! Она совсем не добрая. Она… или она просто слепа, лунатик, и никого не видит? Только мне иногда так кажется, сквозь себя что-то, даже не себя самое. И тогда мне неуютно.

Вера странная. Но я ей покорилась бы во всем. Покоряюсь…

– Я должна давать тебя людям. Великодушие! Великодушие! Вот что делает из зверя человека!

Я не понимаю, отчего человек должен работать. Тогда счастливее зверь. Я не люблю работать. К чему себя обманывать? Но, если нужно работать, я покорюсь, конечно, без ропота. Так же покорюсь и боли, и смерти.

Я тебя научу самой себе.

Сегодня ты не такая, как была: такая, которая все старается чем-то сделаться, которая тоскует по чему-то несделанному, и меняется, и не может ни минутки отдохнуть, ни минутки отдохнуть, и так ведь и не придет, а все будет идти, все будет идти.

Но к ней не привыкну. К тому есть причина: Вера имеет славу, но ведь и Вера умрет. Все, и высшее, не прочно.

Но если я такою стала высокою, значит, я к тому шла. Текла, сказала бы Вера.

не понимаю, отчего человек должен работать. Тогда счастливее зверь. Я не люблю работать. К чему себя обманывать? Но, если нужно работать, я покорюсь, конечно, без ропота. Так же покорюсь и боли, и смерти.